Тут Кэтлин увидела Таню и, подойдя к ней, ласково обняла.— Как дела?— Я пришла, чтобы посмотреть вслед последнему поезду, — ответила та.— И я тоже. Не волнуйся ты так. Винсент там за толстыми городскими стенами, ничего с ним не случится. Эндрю со своей армией скоро вызволит его оттуда— Да, конечно, — отозвалась Таня, но прятавшийся в глубине ее глаз страх не исчез.Кэтлин прижала подругу к себе.— Знаешь, что я тебе скажу? — прошептала она. — Все мужики — порядочные свиньи.Таня в изумлении уставилась на нее.— Ну посуди сама. Понаделают детей и, заперев нас с ними дома, отправляются искать приключений на свою голову. А нам приходится сидеть как пришитым, изображать примерных жен и умирать от страха, как бы с ними чего не случилось. В Америке во время войны женщины без конца вязали для них носки, чтобы занять себя чем-нибудь. Ну разве это справедливо?Печальная улыбка осветила лицо молодой женщины.— Это точно. Винсент вместе с нашим дорогим президентом вполне могли бы переправить меня туда еще до того, как все это началось.— Ты же знаешь, что двойняшкам нельзя пока отправляться в такое далекое путешествие, — сказала Людмила, по-прежнему державшая маленького Эндрю на руках и поминутно заглядывавшая в коляску, где мирно посапывали две девчушки, не обращая внимания на окружающий гвалт.— Ты права, — обратилась Таня к Кэтлин, повышая голос, чтобы ее услышал отец, стоявший поблизости вместе со своим штабом. — Все мужики — порядочные свиньи.Калин взглянул на дочь в притворном негодовании, в то время как его штаб был явно шокирован.Переглянувшись с Кэтлин, Таня выдавила из себя улыбку. Обе они пустословили, чтобы заглушить свой страх.— Пора.Обернувшись, Кэтлин увидела Майну, подходившего к Калину. Лицо его осунулось от недосыпания и усталости.— Ты проделал гигантскую работу, сынок, — произнес Калин с искренней благодарностью. — Как и все вы. Я говорю не как президент, а как отец того мальчишки, который сейчас в Риме. Спасибо вам за чудо, которое вы совершили.Шагнув вперед, он обнял Джона одной рукой и крепко прижал к себе по русскому обычаю. Майна несколько смущенно принял эту отеческую ласку, затем сделал шаг назад и отдал президенту честь.Кэтлин тоже подошла к офицеру л взяла его за руку:— Да храни тебя Бог, Джон. Я задержалась здесь, чтобы проводить последний поезд.— Благодарю вас, мадам.— Ну вот. По-моему, мы всегда были на «ты».Он устало кивнул и, направившись к последнему составу, стоявшему на запасном пути, помахал им рукой.Паровоз дал громкий свисток, вызвавший вопль восторга со стороны Эндрю и пронзительный писк из детской коляски. Поезд тронулся, и Джон вскочил на подножку первого вагона.Из кабины машиниста высунулась физиономия Фергюсона, он махнул им рукой на прощание. Паровоз медленно прокатил мимо них, выбросив из трубы сноп искр и оставив позади себя дымовой шлейф. Все вагоны и платформы состава были до предела забиты бойцами 21-го Суздальского полка и 8-й батареи. Владевшее ими с самого утра радостное возбуждение несколько улеглось, и они с волнением и торжественностью отдавали честь своему президенту. Калин стоял, сняв цилиндр и прижав его к груди.«Господи, а он ведь и вправду становится похожим на Линкольна», — подумала Кэтлин, взглянув на Калина сбоку.Вот и последний вагон. На задней площадке в одиночестве стоял молоденький офицер.— Не беспокойтесь, мистер президент! — крикнул он. — Мы все вернемся обратно.Поезд нырнул под арку ворот и исчез за стеной. На вокзале воцарилась тишина, нарушаемая лишь отдельными женскими всхлипываниями.Приблизившись к Калину, Кэтлин увидела, что у него в глазах тоже стоят слезы.— Я хотел взглянуть каждому в лицо, каждого благословить, вдохнуть в них уверенность, — негромко сказал он. — Но, помоги мне Господь, я ведь знаю, что многие из них никогда не вернутся домой.Он замолчал, и Кэтлин, которой передалась его боль, тоже не могла произнести ни слова, подавить свой собственный страх и утешить Калина, заверив его, что он сделал все, что мог.— Теперь я понимаю, почему ваш Линкольн выглядит на всех портретах таким печальным, — сказал Калин тихо, смахнув с ресниц слезы и придав лицу решительное выражение. Он медленно надел цилиндр и произнес ровным тоном: — Ну что ж, дорогие мои, пошли домой. Эндрю, вырвавшись от Людмилы, подскочил к деду и протянул ему руку. Калин взял ее в свою, и они бок о бок направились вдоль платформы. Зрелище было настолько патетическим, что Кэтлин с трудом удержалась от того, чтобы не разрыдаться.— Приходи к нам на обед, — сказала Людмила, обняв ее за плечи.— Спасибо, с удовольствием, — прошептала Кэтлин.— Итак, они отбыли, — послышался голос. Из городских ворот появился кряжистый мужчина в сопровождении небольшой группы.— Ну конечно, именно теперь его и следовало ожидать, — проговорила Таня, поравнявшись с Кэтлин.— Да, сенаторы, они отбыли, — отозвался Калин, продолжая двигаться прямо вперед, так что Михаилу пришлось сделать шаг в сторону.— Убежден, что вы с Кином так мудро продумали план кампании, что она просто обречена на успех, — произнес Михаил, повышая голос, чтобы его услышало как можно больше людей.— Все в руках Господних, — ответил Калин. — Одному Кесусу известно, чем это все кончится.— К сожалению, Кесус не спустился сюда, чтобы вразумить нас, добрых граждан, так что нам приходится полагаться исключительно на вашу мудрость. — Поколебавшись, Михаил взглянул на Кэтлин и Таню и добавил: — И разумеется, нашего дорогого Кина, а также вашего зятя, римского посланника.— У меня не вызывает сомнений боеспособность нашей армии, — откликнулся Калин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165