Сцены, изображенные на других вагонах, были посвящены воинским подвигам различных русских полков: вот 5-й Суздальский полк и 4-я Новродская батарея ценой собственной гибели перекрывают врагу путь в город через пролом в стене; 1-й Суздальский обороняет один из фортов; доблестный 17-й Суздальский до последнего своего солдата удерживает юго-восточный бастион. Но особенно нравился Эндрю тот вагон, где на фоне потерпевшего крушение воздушного шара Винсент Готорн взрывает плотину на Вине, чтобы затопить тугарские полчища, — геройский поступок, принесший им спасение. Картина на самом последнем вагоне напомнила Эндрю знаменитое полотно Стюарта, изображавшее акт подписания Декларации независимости. В данном случае подписывали конституцию новой русской республики. Этот вагон был президентским, и, глядя на него, Эндрю улыбнулся, представив себе, как его прославленный пассажир в данный момент приводит себя в чувство после дорожной качки и тряски.— Итак, пятьсот одиннадцать миль железнодорожного пути позади, — задумчиво произнес подошедший Ганс Шудер. — Осталось проложить всего какую-то двадцать одну с половиной тысячу.— Что касается меня, сержант, то мне вполне хватило и первых одиннадцати, — раздался еще один голос. Полковой врач Эмил Вайс отряхал дорожную пыль, сойдя с подножки вагона вместе с генералом Пэтом О’Дональдом, командиром 44-й батареи. Обрамленное рыжей бородой лицо О’Дональда раскраснелось, и он чуть пошатывался, что вряд ли было результатом дорожной тряски.— У нашего любимого президента пунктик насчет нашего Великого Предназначения и строительства трансконтинентальной железной дороги, — произнес Эмил со смехом. — Всю дорогу он не желал говорить ни о чем другом.— А как президент себя чувствует? — спросил Эндрю.— Так же отвратительно, как и всегда после путешествия по железной дороге. Но через пару минут, я думаю, он будет уже в норме.— Да, дорога не слишком приятная, — пробормотал Ганс, который и впрямь выглядел не лучшим образом. И не только выглядел, как знал Эндрю.Фергюсон по выезде из Суздаля накануне вечером включил двигатель на полную мощность и ни на минуту не отходил от рукоятки дроссельного клапана, поддерживая скорость сорок миль в час и делая остановки только для того, чтобы пополнить запас дров и воды. Хотя вагоны последней модификации были снабжены рессорами, пассажиров тем не менее изрядно мотало и кидало. Паровоз устало выпустил клуб пара. Эндрю, отойдя от поезда на несколько шагов, испытующе рассматривал его.Решение о строительстве трансконтинентальной линии было принято сенатом в первую послевоенную весну — этот проект вовсю лоббировался теми из сенаторов, кто был связан с литейным цехом. Однако прежде всего надо было залечить раны, нанесенные войной, и лишь в начале лета цеха, смытые разлившейся рекой, были отстроены заново и расширены с учетом выпуска металла в чуть большем количестве, чем требовалось для производства сельскохозяйственных орудий, утерянного в битвах оружия и военного снаряжения.Работы по восстановлению лежавшего в руинах Суздаля и других русских поселений был непочатый край, не говоря уже о налаживании хозяйства и управлении республикой. Но Эндрю понимал, что железная дорога поддерживает в людях тонус, открывая перспективы освоения новых земель, развития торговли. К тому же всякому обществу необходим какой-нибудь ударный фронт, и хотя строительство отрывало от других дел десятки тысяч рабочих рук, в будущем оно сулило несомненные выгоды. А самое главное, железная дорога была нужна для обороны государства. В результате войны и эпидемии оспы население Руси сократилось вдвое. Если кочующие на юге орды слишком заинтересуются северными территориями, без помощи союзников выжить будет трудно. — Полковник Кин, разрешите доложить, все готово к церемонии.Эндрю с улыбкой обернулся к Винсенту Готорну — молодому генералу, командиру бригады и послу в столице их новых союзников, римлян.Стройный юноша стоял навытяжку, облаченный в простой белый мундир с поясом и аксельбантами генерала суздальской армии. Позади него со столь же торжественным видом выстроился его штаб. Все, вслед за командиром, дружно отдали Эндрю честь.Эндрю также встал по стойке «смирно» в ответном приветствии.— Вольно, генерал. — Он порывисто встряхнул руку Винсента.«Всего-то двадцать один год, — подумал Эндрю, — а уже комбриг, кавалер суздальской Почетной медали, награжденный за спасение всей Руси». По глазам молодого человека было видно, что его квакерская совесть уже не так сильно терзает его. Первое время он очень мучился из-за загубленных им тысяч жизней. В течение нескольких месяцев Эндрю боялся, что Винсент никогда не сможет этого пережить. Может быть, лишь рождение близнецов вернуло его наконец к действительности, заставило понять, что без принесенной им жертвы новая жизнь, к которой он всей душой стремился, была бы невозможна.Как ни странно, но демоны, так долго преследовавшие самого Эндрю, в последнее время тоже стали ослаблять свою хватку. После трех лет сражений с конфедератами там, дома, и еще более жестокой войны на полях Валдении его нервы были на пределе. Иногда по ночам кошмары возвращались, но теперь ему являлся не брат Джонни (спасибо уже за это), а тот жуткий момент, когда волны тугаров перехлестывали через земляной вал, город пылал в огне и ему казалось, что все потеряно, а главное, потеряна Кэтлин — как раз тогда, когда они пришли наконец к полному взаимопониманию. Но полтора года мирной жизни постепенно залечивали и эту рану.— А как себя чувствует ваша жена, сэр?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165