– Ага. То-то ты по уши в креме измазалась.
– Это мелочи. – Я прожевала и обворожительно улыбнулась. – Должны же в жизни ведьмы быть свои маленькие радости?
– Непременно, – заверил меня цыган. – Кстати, о радостях и об их отсутствии: ты вчера работу-то закончила?
Я помрачнела:
– Нет. Камушки оказались нравные и активироваться отказались. С градоправителем разругалась, стол ему порушила, сказала, что он на меня в Гильдию может пожаловаться. А он же не преминет!
Румтша сокрушенно покачала головой:
– Да, денек у тебя вчера еще тот был, похоже.
– Не напоминай, – кивнула я, мысленно передергиваясь. – Такого гадостного дня у меня уже сто лет не было.
– Сколько же тебе тогда? – усмехнулся Манхо.
– Немногим меньше, могу тебя заверить.
– Хм. Ну для бабушки-старушки ты выглядишь очень даже неплохо, – «обнадежил» цыган.
– Если кое-кто еще раз назовет меня бабушкой-старушкой, то рискует не дожить до дедушки-старичка, – пообещала я, выразительно разминая пальцы.
– Понял-понял-понял! – шутливо поднял руки Манхо. – Извиняюсь и прошу прощения!
– Так-то лучше, – удовлетворенно кивнула я.

– Удивительно! Я просто не могу поверить! Каким образом?!
Сказать, что мои успехи их порадовали – значит, не сказать ничего. Румтша вот уже с четверть часа не переставала вопить о моей гениальности, а Манхо просто до сих пор стоял с открытым ртом и сияющими глазами.
– Ну-у-у…
Давненько же я не играла роль скромницы. Так ведь недолго и квалификацию потерять. Итак, глазки в пол, голос смущенный, щеки красные…
– Я просто всю ночь тренировалась…
– И не зря! – Наконец-то к Манхо вернулся голос. – Акрая сегодня с горя съест собственные карты!
– Отравится!
– Ей полезно, – усмехнулся цыган.
Я немного помолчала, но не выдержала:
– Манхо, что у вас за взаимонепереносимость такая? Вроде бы красивая девушка.
– Это у меня Акраенепереносимость, – невесело рассмеялся он.
– За что?
– Да так. – Цыган неопределенно махнул рукой.
Что ж, не хочешь говорить – не надо. Сама узнаю.
Хотя… Зачем градоправителю активировать защитный купол, я так и не выяснила, а ведь тоже обещала. Но ведь я еще и не закончила…
– Ну значит, вы считаете, что я вечером не опозорюсь?
– Вечером ты произведешь фурор, – восторженным голосом заверила меня Румтша.
Ну что же… Раз уж даже эти двое ничего не заподозрили, то, значит, и вечером обойдется. Можно праздновать победу магии над законами природы…

– Госпожа ведьма, а градоправитель говорил, что вы только три дня подряд приходить будете!
Хм, значит, Хорь не предупредил стражников. Что ж, его проблемы.
– То есть сегодня меня велено не пускать?
– Да сегодня в общем-то на ваш счет вообще ничего не велено, – недоуменно пожал плечами стражник.
– Ну что же, хорошо, спасибо, милейший. Я тогда, пожалуй, пойду.
Уже разворачиваясь, я краем глаза заметила, как один из стражников помчался в ратушу – за распоряжениями. Чего и стоило ожидать.
А я под воздушно-водным щитом и в скверике пока преотлично посижу. Там видно будет, насколько у градоправителя ум за разум зашел.
– Госпожа ведьма! Госпожа ведьма, вернитесь, пожа-лу-у-уйста!!!!
Я, выдержав приличествующую паузу, лениво обернулась:
– Ну чего тебе?
Запыхавшийся паренек – еще бы: по такой жаре в кольчуге бежать! – приблизился и залепетал:
– Там того, градоправитель сказал, чтоб мы вас обязательно пустили. И еще он потр… – Паренек посмотрел на мое не обезображенное излишней добротой лицо и передумал: – Попросил, чтобы вы после того, как закончить изволите, пришли к нему в кабинет.
– Я подумаю, – величественно обронила я и пошла в кристаллизатор.

Ух ты! У нас в Храме такого не было!
Кристаллы не просто горели – они переплетали свой свет, образуя что-то вроде очень яркой четырехцветной радуги: серебристый причудливо переливался в обрамлении голубого, темно-красный, дымчато перемешавшийся с зеленым, напоминал осенний лес: когда половина деревьев еще зеленые, а половина – уже багряные…
– Красиво! – похвалила я камни и подошла к последнему, не зажженному.
Ярко-васильковый сапфир переливался на солнце, сияя то сиреневым, то фиолетовым, то ультрамарином. Камень, дарующий верность, целомудрие и скромность, сохраняющий от гнева и страха. Центральный камень.
– …Gjfior kjrest iutkra…
Странно. Я его не чувствую. Вообще никак. Ни отторжения, ни зова, ни любопытства – ничего.
– …Jantre meerid klehh…
Без толку. С таким же успехом можно разговаривать с бездушной стеной.
Я недоуменно потерла лоб и отошла от камня. Ничего не понимаю. Чем больше открываю и напрягаю сознание, чтобы найти контакт, – тем дальше отдергивается от меня аура камня.
– Эй, ты чего? – Я осторожно тронула кристалл, словно надеясь на ответ. Тот, разумеется, безмолвствовал.
И что мне теперь делать? Идти к Хорю и действительно признаваться в своей профнепригодности?
«А сесть и подумать ты не хочешь? Повспоминать там что-нибудь: когда камни не откликаются на зов, почему?» – ехидно высунулся с задворок сознания глас разума.
Вот ты и вспоминай, раз такой умный!
«Я-то помню…»
Помнит он… И что мне вспоминать? Все тот же злосчастный параграф из «Общей магической защиты»? Я его и так наизусть помню.
«А какие-нибудь параграфы из „Помех на магическом фоне“ ты случайно не помнишь?»
Нет.
«Ну так вспоминай».
Делать мне больше нечего!
«Ну как знаешь».
Сижу. Вспоминаю.
«Основные помехи на магическом фоне – 1) камни природного происхождения, охраняющие мага». Нету. Не ношу.
«2) очень сильное заклятие, натянутое поблизости». Не натягивала. А больше здесь некому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155