Я поднял руки вверх и крикнул:
Ц Не стреляйте!!! Сдаюсь!!!
Со стороны кухни раздались чьи-то шаги. Я обернулся. Навстречу мне из дымо
вой завесы шагнул еще один бандит. За ним тянулись клочья белой пены. Он со
рвал противогаз с усатого лица и укоризненно покачал головой:
Ц Ну и накурил ты тут, сынок. Курить надо на балконе.
Какой я дурак! Ведь это же пожарные! Наверное, соседи увидели дым и позвони
ли по 01.
Ц Фасоль… подгорела, Ц смущенно пробормотал я.

Глава 30
Четыре розы

Отмучившись в школе (почти никто на меня не обращал внимания, даже Мухрыг
ин куда-то запропастился, только Игорь Хренов предложил поболтать после
уроков «об одном деле», но я отказался), я занялся подготовкой к вечернему
мероприятию. Для начала забрал из химчистки свой синий костюм в тонкую п
олоску. К нему бы хорошо подошла бабочка в горошек. Но Виталькин красный г
алстук тоже будет неплохо смотреться. Возможно, кое-кто даже примет меня
за предпринимателя средней руки.
Белая рубашка, правда, не очень. В смысле Ц не очень белая. Однако, если я за
стегну верхнюю пуговицу, сероватая изнанка воротничка будет не так заме
тна. Главное, не задохнуться в разгар спектакля…
Хорошо бы еще постричься. Эх, времени уже нет. Тогда ограничимся банальны
м бритьем и чисткой обуви. Правда, башмаки на ладан дышат. Может, надеть зи
мние сапоги? Все равно под брюками не видно. Нет, это моветон. Поеду в такси.
Так что ноги не промокнут.
Шиковать так шиковать. Чем должно пахнуть от респектабельного человека?
Дорогим одеколоном, табаком и коньяком. Без коньяка (в случае с Машей) можн
о обойтись. Одеколон у меня есть. Катькин. А вот с табаком… Придется купить
«Мальборо».
До отеля, где работала Мария, я все-таки решил доехать на метро. По дороге к
упил букет пурпурных роз.
Мадам Еписеева уже топталась на ковровой дорожке, когда я, окутанный фле
ром дорогого одеколона, появился из-за угла. Охранник наверняка подумал,
что там я припарковал машину. Что ж, пусть!
Оставляя на красном ковре мокрые следы, я подошел к Маше и протянул ей бук
ет.
Ц Это тебе.
Она внимательно изучила его и изумленно вскинула подведенные брови:
Ц Мы что, на кладбище едем?
Ц Почему это? Ц не понял я. Ц В театр. Большой…
Ц Что ж ты тогда четыре розы даришь?
Неужели эта продавщица мне что-то не то подсунула?
Ц А сколько нужно?
Маша хмыкнула:
Ц Ну хотя бы три. Или пять. Или двадцать пять…
Ничего себе! Двадцать пять! Подумать только!
Мадам Еписеева стянула с руки перчатку, ловко выхватила из блестящего це
ллофана один цветок и сунула остальной букет мне. Странно.
Ц Подожди, я скоро, Ц крикнула она и в негнущихся австрийских сапогах п
обежала к дверям отеля.
Одинокая розочка в ее руках кивала мне головой, будто прощалась.
Я в недоумении стал прохаживаться вдоль стеклянных дверей. К тротуару по
дъехал длинный автомобиль. Из дверей отеля вышел морщинистый старикашк
а в длинном шерстяном пальто. За ним выбежал человек в ливрее и пихнул мен
я локтем:
Ц Ну чего болтаешься, как маятник в одном месте? Намазано вам здесь, что л
и? Не будет тебе баксов, понял?
Я в недоумении отошел. Морщинистый прошествовал мимо меня и сел в лимузи
н. Человек в ливрее впихнул в багажник желтый чемодан и корзину цветов.
Минут через пять вышла Маша.
Ц Одну розочку я поставила в раздевалке, Ц сообщила она. Ц То-то завтра
порадуюсь. Понюхаю и все сразу вспомню…
Я вручил ей оставшийся букет и спросил, что бы могли означать слова ливре
йного типа.
Ц Это наш белл-бой. Мишка. Он тебя, наверно, за попрошайку принял.
Ц Кто меня за кого принял?
Ц Ну белл-бой, Ц нетерпеливо повторила она. Ц Носильщик, по-русски. Тот,
кто чемоданы носит. Он подумал, что, как только этот иностранец сдвинется
с места, ты достанешь из кармана губную гармошку или дудочку и заиграешь.
А Мишке ведь тоже нужно подзаработать, вот он тебя и погнал.
Ц Да у вас тут целая иерархия, Ц удивился я. Ц Прямо конфуцианский Кита
й.
Ц Что?
Ц Ну, короче, Китай такой, Ц я не стал вдаваться в подробности.
Выбравшись из узких переулков, мы остановили черную «Волгу» с мигалкой.
Узнав, что нам к Большому театру, водитель запросил астрономическую сумм
у. Почему бы это? Ведь тут совсем рядом. Тем не менее я не стал мелочиться, ус
адил мадам Еписееву, и мы поехали.
В дороге внезапно зазвонил телефон. Водитель снял трубку, но включился п
очему-то селектор.
Ц Алешка, падла! Ц прокричал динамик. Ц Где тебя черти носят?! Опять нал
ево ездишь?!
Ц Да нет, Богдан Степаныч, я только пожрать, Ц виновато пробормотал Але
шка.
Ц Знаю, как ты там жрешь! Ц продолжал надрываться динамик. Ц Уже час зде
сь торчу как проклятый! Меня ж сейчас засекут, что я не на комиссии! А ну дуй
сюда немедля!
Ц Это мой депутат, Ц пояснил Алешка, убедившись, что связь прервалась.
Ц Прогульщик чертов! Ну ладно, сейчас я вас быстренько.
Он нажал какую-то кнопочку и до упора вдавил педаль газа в пол. Над нами за
мигали синие блики. Окрестности огласились ревом сирены. Машины шарахну
лись в стороны. Да, такой фурор я даже не планировал! Вот повезло!
Мадам Еписеева выглядела слегка пришибленной. От бешеной скорости ее вд
авило в кожаное сиденье. Дубленочка при вспышках мигалки отливала благо
родной синевой чернобурки.
Наш кортеж из одной машины лихо подкатил к колоннам Большого театра. Чер
ез несколько секунд в хвост нашей «Волге» пристроился длинный лимузин. И
з него вышел знакомый старикан и, с трудом волоча корзину цветов, потащил
ся в театр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109