ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Дверь раскрылась. Хилый огонёк свечки больно резнул глаза. Колодники зажмурились.
- Не приобык в лесу к почтению, идол? - лягнул одного из них в грудь приказный.
Колодник сделал вид, что не понял.
- Встань, когда царёв человек говорит!
Из-за спины приказного несмело высунулась голова Васьки:
- Он, он!
Больше ничего от мальчика не требовалось. Надо было только удостовериться, был ли задержанный в чулане тем самым станичником, который улизнул от поручика.
- Он! Как есть он! - ещё раз подтвердил ученик.
- Я! - рванулся, задыхаясь, колодник. - Токмо знай, опаш иудин: живой ли, мёртвый, а упрежу фабричных, что промеж их гадюка ползает.
Всю ночь сам Фёдор Юрьевич пытал колодников. Станичники твердили одно:
- На фабрике были, работы искали. А токмо сами мы не из ватаги и работных фабричных никого не знаем.
Ничего не добившись, князь-кесарь приказал подвесить всех троих за ребра.
Колодники облобызались.
- Прощай, Дышло!
- На том свете увидимся, Стужа!
- А я не хочу! - стукнул лбом о каменную стену подвала третий станичник, - Купель. - Покудова не найду иуду, ни в жисть не помру!
Ночью их повели на казнь. С полуночной стороны дул резкий ветер, гнал с собой снег. Стало темно. Вздохи подвешенных раздавались всё реже, невнятнее.
Купель набрал полные лёгкие воздуха и чуть подкинулся кверху. Крючок скребнул ребро. Из раны хлынула кровь.
Двор был пуст. Лишь изредка слышно было, как перекликались дозорные. Но Купелю не страшны были голоса. Он твёрдо знал, что никто не подойдёт к нему, обречённому на верную смерть.
- Наддай, - подбадривал он себя. - Ещё малость, Митюха…
Дозорный прислушался: «Никак, что-то шлёпнулось?» В непроглядной тьме бесился студёный ветер. «Нет, то буря бушует…»
Держась рукой за изорванный бок, Купель пополз к забору. Кое-как перевалившись за стену, он мёртво распластался на земле. Боль была нестерпима. Но близость спасения и жажда жизни вернули богатырю силы. Отдышавшись, он вскочил и побежал.
В избе, куда добрался истекающий кровью колодник, поднялся переполох. Хозяин потрогал упавшего навзничь станичника:
- Ты ли, брателко?
Но Купель не слышал уже ничего. Он был без сознания.
Глава 4
БЫТЬ ЕМУ ГОСТЕМ ТОРГОВЫМ
Безобразов, Турка, Цынбальщиков и Нестеров держали совет.
- Никто не виноват, Струк виноват, - долбил Цынбальщиков.
Мастер был возмущён. Разве он властен поступать, как ему хочется? Разве не выполняет он только волю компанейщиков? Ведь он же ни больше ни меньше как их покорный слуга! Но за эту-то именно покорность и нападал на него Цынбальщиков. Ну, ладно. Пусть компанейщики закупали вместо пряжи дерьмо. Пусть не дорожили иноземными мастерами и потому дело часто оставалось без настоящих умельцев. Пусть не приохотили добрыми подачками своих русских работников… Что ж из этого! Значит, Струку нужно ручки сложить и сидеть истуканом?.. А не на то ли поставлен он старшим мастером, чтобы выкручиваться, мудрить, вовремя упреждать, советовать?
- Я каждый день гафариль и упреждаль…
- Делать надобно, а не говорить! Гафариль! Легче нам от твоих «гафариль»? Ясное дело: никто не виноват, Струк виноват.
- Струк да ещё Силыч, - буркнул Турка и, словно устыдившись, спрятал в ладони лицо.
- Я же чем виноват? - побагровел всегда выдержанный Безобразов. - Моё дело десятое. Мне положено подряды брать да товары сбывать. Я то и делаю.
- То-то и оно, - будто безучастно ввернул Андрей Петрович. - Охо-хо-хо! Не даждь ми, Господи, лукавого духа вдохнуть… То-то и оно, Мартын Силыч, что товар-то не сбыт.
- А кто ж его знал, что государь так скоро нагрянет? Неужто не сбыл бы, ежели б кто раньше сказал. А токмо чего загодя горевать… Может, и обойдётся ещё.
Цынбальщиков зло ухмыльнулся:
- Как не обойтись… Нешто нам не знакомы повадки царёвы? Токмо из возка прочь, тот же час на фабрики взор обратит. Ну как ему наше дерьмо казать? Изувечит.
- Нешто утаить? - вслух подумал Нестеров. - Дескать, увезли всё намедни. А в станы запасец пустить… Запасец-то у нас есть? - обратился он к Струку.
- О, есть лючши энглез!
Ухватившись за мысль Нестерова, все воспрянули духом.
- Значит, дорога мне выпала прямо к Шафирову, - заторопился Безобразов. - Немедля к нему и пожалуем.
Турка перекрестил Мартына Силыча.
- Сей барон все содеет. Не голова, а кладезь премудрости… А ты чего тут? - вздрогнул он, нечаянно увидев смиренно сидевшего за шкапом Ваську. - Уж не вздумал ли и про нас князю-кесарю донести?
- Бога побойтесь, Ондрей Петрович, - заплакал Васька. - Нешто могу я благодетелев своих…
- Ну, ладно. Иди отселева.
Ученик отвесил поклон и, сиротливо горбясь, ушёл.
Пётр Павлович встретил Безобразова как старого друга. Гость смело поделился с ним своею бедой.
- А полотно изрядно плохое? - спросил Шафиров.
- На всё своя мерка есть. Не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что нехорошо, да хорошо. Как взглянуть, Пётр Павлович.
- Вот я и взгляну! - резко поднялся Шафиров и вернул Безобразову кисет с деньгами. - Сие от меня не уйдёт.
Торопливо обрядившись в енотовую шубу, барон поехал на фабрику. Осмотрев полотно, скатерти, салфетки, он переписал их до последней штуки и, не простившись, прыгнул в сани.
- Куда же? Благодетель! - взмолился Турка. - Побеседовал бы…
- Недосуг!
Компанейщики словно с похорон вернулись со двора в избу Струка. Усевшись вокруг стола, они сокрушённо поглядели друг на друга и низко уронили головы.
Вдруг из сеней донёсся сдержанный плач.
- Никак малец? - прислушался Турка и кряхтя засеменил к двери.
У порога, сунув в широко раскрытый рот кулак, горько плакал ученик.
- Чего ты? - спросил встревоженный Андрей Петрович.
- Слышал я, каково Шафиров ругался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297
- Не приобык в лесу к почтению, идол? - лягнул одного из них в грудь приказный.
Колодник сделал вид, что не понял.
- Встань, когда царёв человек говорит!
Из-за спины приказного несмело высунулась голова Васьки:
- Он, он!
Больше ничего от мальчика не требовалось. Надо было только удостовериться, был ли задержанный в чулане тем самым станичником, который улизнул от поручика.
- Он! Как есть он! - ещё раз подтвердил ученик.
- Я! - рванулся, задыхаясь, колодник. - Токмо знай, опаш иудин: живой ли, мёртвый, а упрежу фабричных, что промеж их гадюка ползает.
Всю ночь сам Фёдор Юрьевич пытал колодников. Станичники твердили одно:
- На фабрике были, работы искали. А токмо сами мы не из ватаги и работных фабричных никого не знаем.
Ничего не добившись, князь-кесарь приказал подвесить всех троих за ребра.
Колодники облобызались.
- Прощай, Дышло!
- На том свете увидимся, Стужа!
- А я не хочу! - стукнул лбом о каменную стену подвала третий станичник, - Купель. - Покудова не найду иуду, ни в жисть не помру!
Ночью их повели на казнь. С полуночной стороны дул резкий ветер, гнал с собой снег. Стало темно. Вздохи подвешенных раздавались всё реже, невнятнее.
Купель набрал полные лёгкие воздуха и чуть подкинулся кверху. Крючок скребнул ребро. Из раны хлынула кровь.
Двор был пуст. Лишь изредка слышно было, как перекликались дозорные. Но Купелю не страшны были голоса. Он твёрдо знал, что никто не подойдёт к нему, обречённому на верную смерть.
- Наддай, - подбадривал он себя. - Ещё малость, Митюха…
Дозорный прислушался: «Никак, что-то шлёпнулось?» В непроглядной тьме бесился студёный ветер. «Нет, то буря бушует…»
Держась рукой за изорванный бок, Купель пополз к забору. Кое-как перевалившись за стену, он мёртво распластался на земле. Боль была нестерпима. Но близость спасения и жажда жизни вернули богатырю силы. Отдышавшись, он вскочил и побежал.
В избе, куда добрался истекающий кровью колодник, поднялся переполох. Хозяин потрогал упавшего навзничь станичника:
- Ты ли, брателко?
Но Купель не слышал уже ничего. Он был без сознания.
Глава 4
БЫТЬ ЕМУ ГОСТЕМ ТОРГОВЫМ
Безобразов, Турка, Цынбальщиков и Нестеров держали совет.
- Никто не виноват, Струк виноват, - долбил Цынбальщиков.
Мастер был возмущён. Разве он властен поступать, как ему хочется? Разве не выполняет он только волю компанейщиков? Ведь он же ни больше ни меньше как их покорный слуга! Но за эту-то именно покорность и нападал на него Цынбальщиков. Ну, ладно. Пусть компанейщики закупали вместо пряжи дерьмо. Пусть не дорожили иноземными мастерами и потому дело часто оставалось без настоящих умельцев. Пусть не приохотили добрыми подачками своих русских работников… Что ж из этого! Значит, Струку нужно ручки сложить и сидеть истуканом?.. А не на то ли поставлен он старшим мастером, чтобы выкручиваться, мудрить, вовремя упреждать, советовать?
- Я каждый день гафариль и упреждаль…
- Делать надобно, а не говорить! Гафариль! Легче нам от твоих «гафариль»? Ясное дело: никто не виноват, Струк виноват.
- Струк да ещё Силыч, - буркнул Турка и, словно устыдившись, спрятал в ладони лицо.
- Я же чем виноват? - побагровел всегда выдержанный Безобразов. - Моё дело десятое. Мне положено подряды брать да товары сбывать. Я то и делаю.
- То-то и оно, - будто безучастно ввернул Андрей Петрович. - Охо-хо-хо! Не даждь ми, Господи, лукавого духа вдохнуть… То-то и оно, Мартын Силыч, что товар-то не сбыт.
- А кто ж его знал, что государь так скоро нагрянет? Неужто не сбыл бы, ежели б кто раньше сказал. А токмо чего загодя горевать… Может, и обойдётся ещё.
Цынбальщиков зло ухмыльнулся:
- Как не обойтись… Нешто нам не знакомы повадки царёвы? Токмо из возка прочь, тот же час на фабрики взор обратит. Ну как ему наше дерьмо казать? Изувечит.
- Нешто утаить? - вслух подумал Нестеров. - Дескать, увезли всё намедни. А в станы запасец пустить… Запасец-то у нас есть? - обратился он к Струку.
- О, есть лючши энглез!
Ухватившись за мысль Нестерова, все воспрянули духом.
- Значит, дорога мне выпала прямо к Шафирову, - заторопился Безобразов. - Немедля к нему и пожалуем.
Турка перекрестил Мартына Силыча.
- Сей барон все содеет. Не голова, а кладезь премудрости… А ты чего тут? - вздрогнул он, нечаянно увидев смиренно сидевшего за шкапом Ваську. - Уж не вздумал ли и про нас князю-кесарю донести?
- Бога побойтесь, Ондрей Петрович, - заплакал Васька. - Нешто могу я благодетелев своих…
- Ну, ладно. Иди отселева.
Ученик отвесил поклон и, сиротливо горбясь, ушёл.
Пётр Павлович встретил Безобразова как старого друга. Гость смело поделился с ним своею бедой.
- А полотно изрядно плохое? - спросил Шафиров.
- На всё своя мерка есть. Не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что нехорошо, да хорошо. Как взглянуть, Пётр Павлович.
- Вот я и взгляну! - резко поднялся Шафиров и вернул Безобразову кисет с деньгами. - Сие от меня не уйдёт.
Торопливо обрядившись в енотовую шубу, барон поехал на фабрику. Осмотрев полотно, скатерти, салфетки, он переписал их до последней штуки и, не простившись, прыгнул в сани.
- Куда же? Благодетель! - взмолился Турка. - Побеседовал бы…
- Недосуг!
Компанейщики словно с похорон вернулись со двора в избу Струка. Усевшись вокруг стола, они сокрушённо поглядели друг на друга и низко уронили головы.
Вдруг из сеней донёсся сдержанный плач.
- Никак малец? - прислушался Турка и кряхтя засеменил к двери.
У порога, сунув в широко раскрытый рот кулак, горько плакал ученик.
- Чего ты? - спросил встревоженный Андрей Петрович.
- Слышал я, каково Шафиров ругался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297