И провиант, и пушки, и коней, всё даст. А потом что? Неужто же, одолев бояр, гетман придёт на казацкий круг и со всем казачеством станет равным? Не похоже что-то на правду… На словах гетман ох как горазд, а на деле - сам боярин. Пан и панскую руку тянет.
- Да, - вполголоса рассуждал Фома, медленно подвигаясь по лесным неисхоженным тропам. - Начальным людям, да войсковой старшине, да полковникам - тем есть чего дожидаться от Ивана Степановича. У них и сейчас уже столько земли завелось, что иной московский вотчинник облизнётся…
- Подайте на построение косушки, як москали балакают, добрые громодзяне! - прервал эти рассуждения чей-то неожиданный возглас.
Памфильев вздрогнул и выхватил из-за пазухи кинжал. Перед ним, сняв изодранную в клочья баранью шапку, стоял косолапый верзила. На его широком лице, как вишня, алел небольшой носик, горячие, будто угли, глаза с пренебрежением глядели на кинжал.
- Не трудись, кум, резать, - проговорил он с усмешкой. - Не бачишь, что я тутошний громодзянин и пан? Я да вивк, оба мы тут паны.
- Лицедей ты или таковским прикидываешься? - отступил от него Фома.
- Мне и Параська говорит, что прикидываюсь…
- Да ты куды путь держишь, весёлый ты человек?
- Ясно куды! К запорожцам.
- А откудова?
- Бачь, який шустрый! Куда ты, оттуда я. В самый раз…
Щербатый месяц занесло тёмными тучами, и в лесу сразу стало темно. Деревья, казалось, сошлись вплотную и притихли сплошною чёрной громадой.
- Поздно. Не сбиться бы, - нерешительно огляделся Фома и опустился наземь, натруженно протянув гудящие от долгой ходьбы ноги.
Вслед за ним, повторяя все его движения, устроился на траве и верзила.
Над головами их едва слышно зашумели вершины деревьев. Ветер налетел и стих. Холодная тяжёлая капля упала на руку Фомы.
- Дождь, - поёжился он.
- А ты его горилкой суши. Чи нима?
- Есть.
- Та не брешешь? - обалдел от счастья верзила.
Выпив залпом кружку горилки, он поблагодарил за угощение и доверчиво обнял Фому:
- Теперь бачу, что ты свой чоловик. Так я кажу?
- Вроде так.
Памфильев умело, стараясь не спугнуть случайного товарища, принялся выпытывать у него, как отзываются о Мазепе убогие люди.
- А ты сам за кого? - строго спросил косолапый.
- Я ни за кого. Я за правду. А там всё едино - хоть Мазепа, хоть Кочубей.
- Э, нет, - небольно стукнул верзила кулаком по колену Фомы. - Це не так! Мазепа изменник, а Кочубей - верой и правдой…
Слишком уж много знал человек этот про судью и про гетмана! С виду - бродяжка, а говорит такое, что не всякому близкому к генеральному судье дворянину дано знать. «Уж не язык ли? - нахмурился атаман. - Бес его ведает, откудова взялся он».
- Спишь? - окликнул он его после недолгого молчания.
В ответ раздалось безмятежное похрапывание.
«Прикидывается», - зло поджал губы Фома. Подозрение переходило в уверенность. Он привстал и осторожно нащупал кинжал.
- Ха-ха-ха-ха! - расхохотался вдруг верзила. - Зачем кынджал? - Он откинулся за дерево и сам выхватил нож. - за що? А драться по-честному, так выходь!
Бродяжка выпалил эти слова с такой горькой обидой, что у атамана опустились руки.
- Да кто же ты такой будешь?
- Теперечки могу. Бо бачу, ще раз мене злякался, языком посчитав, значит, свой чоловик… Яценко я! Вот кто.
Заметив, что имя его ничего не говорит Фоме, казак вышел из засады и в коротких словах поведал о себе всё без утайки, Перед расставанием, оставив товарищу горилки, сала и хлеба, Фома крепко пожал ему руку.
- А зря ты в царя поверил! Ты одно понимай: нам, убогим, что царь, что гетман - одна радость.
- Куды же кинуться?
Памфильев смутился.
- Куды? В лес, к ватагам.
- А потим що?
- Москву воевать.
- А потим що?
- Потом… потом… Там видно будет! Что-нибудь объявится на кругу, коли одолеем ворогов наших.
Яценко прислонился к дереву и долго смотрел в ту сторону, куда скрылся атаман.
- Не к царю и не к гетьману, - десятки раз на все лады повторял он. - Так куды же?
С того часа словно изменили казака. Он стал угрюмым, придирчивым, злым. Думка накрепко засела в его голове.
- Царь за бояр, гетьман за панов. Так куды же идти?.. Ну, завоюем Москву. А потим що? Кто нам поможет? Ведь царством править…
Ответа не было.
Глава 7
КОТ И МЫШИ
Вечером к Головкину вошёл караульный офицер.
- Объявились.
- Кто такие?
- Кочубей с Искрой А с ними ахтырский полковник Осипов, поп Святайло с сыном, сотник Пётр Кованько да писарей двое.
Канцлер самодовольно улыбнулся и хлопнул по плечу недавно прибывшего из Москвы Шафирова:
- Ловка я их улещил? Ай да судья! Попался… Теперь попался!
Чуть свет Головкин и Шафиров отправились к Кочубею. Встреча была такая тёплая, что судью прошибла слеза. Канцлер тискал его в объятиях, с братским сочувствием заглядывал в глаза:
- Постарел ты, постарел… Садись! Насупротив меня садись, Василий Леонтьевич.
На столе появились яичница с салом, тягучая, из подвалов Кочубея, сливянка. Наливая, Головкин подмигнул Петру Павловичу. Василий Леонтьевич перехватил этот взгляд, и ему стало не по себе.
- Добрая настоечка, - облизнулся Шафиров. - Даже пить жалко.
- Господи! - заторопился судья. - Пейте на здоровье. Я вам целый бочонок в Москву пришлю. У меня своя ведь, не купленная. Моя Любовь Фёдоровна большая на это мастерица…
- Будем ждать, Василий Леонтьевич, - ответил Шафиров.
Тон его был вежливым и улыбка - приятная. Но Кочубея снова покоробило. «И чего тянут? - с тоской подумал он. - Чего не спрашивают про дело?»
Пётр Павлович словно прочитал его мысли.
- Сливянка сливянкой, - сказал он, - а государственность - государственностью.
- И мне так думается! - обрадовался Василий Леонтьевич.
Он сразу же перешёл к челобитной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297