- Не все ещё, врёшь, не все потеряно! Шалишь, не всё! - грозили они кулаками в пространство и вызывающе засучивали рукава. - Дай токмо срок, ужотко Азов весть возвестит!
Всё, что говорилось приезжими, во всех подробностях передавалось через верных людей Григорию Семёновичу Титову.
Стольник давно вернулся на Москву, бывал часто у государя, пользовался неизменными его милостями и расположением.
- Всё умишком болезнуешь? - каждый раз спрашивал царь и, как ребёнка, поглаживал по голове.
- Болезную, государь, - вздыхал стольник. - Ой, как болезную!..
Титов почти излечился от страха. Но так как званье «порченого умом» давало ему право творить многие вольности, за которые другой, здоровый человек, понёс бы жестокое наказанье, он продолжал прикидываться «тронутым». Ни в какие тайные сообщества Григорий Семёнович не входил, а занимался исключительно тем, что служил ходатаем перед царём за убогих. Друзей у Титова было мало, он их остерегался и посещал лишь с большой охотой полюбившихся ему подполковника Цыклера и Петра Андреевича Толстого.
Цыклер по-прежнему во многом доверял стольнику и часто посвящал его в такие тайны, которыми ни с кем другим не поделился бы ни за что. Подполковник знал о всех былых делах Титова, о преданности его «крамоле» и не сомневался, что временное помешательство стольника было вызвано «великими скорбями его за народ».
Поэтому он и относился к нему не только как к другу, но и как к «мученику за правду».
Стольник не подводил Цыклера. Никому, кроме Петра Толстого, единственного своего товарища, он не передавал того, что слышал от подполковника.
Цыклер, в свою очередь, был крайне осторожен и, с тех пор как арестовали Авраамия, никого из стрелецких выборных у себя в усадьбе не принимал. Даже ближайшие его соучастники - Алексей Соковнин и Фёдор Пушкин - перестали бывать у него.
Раз в неделю к подполковнику из Новодевичьего монастыря приходила Даша. И всегда, как только послушница являлась в усадьбу, в хоромах начиналась одна и та же придуманная семьёй Цыклера «для отвода очей человекам» комедь: изображавшая взбесившуюся ревнивицу господарыня набрасывалась с дубиной на гостью, готовая избить её до полусмерти. Цыклер вступался за Дашу, и тогда уже начиналось «доподлинное» побоище.
Челядь пряталась по углам и ехидно шушукалась.
- Наш-то… старый, старый, а эвона горличку каку подцепил! Да втюрился как - в усадьбу без страха кличет. И жены не соромится! - хихикал дворецкий.
- Мало ли дур! Не могла помлаже кого приворожить, - с нескрываемой завистью сплёвывала ключница.
- Дура-то ты, а не Дашка. Хоть телесами она втрое тоньше пуховиков твоих, - дворецкий шлёпал ключницу по заду, - а вот полюбилась господарю, покель ты псаря Никишку обхаживала. Хе-хе-ха-ха-хе!
Победителем из семейного побоища неизменно выходил подполковник. Его жена, простоволосая, в изодранном платье, бомбой вылетала из терема и, запершись в светлице дочери, ревела благим матом до тех пор, пока не засыпала.
Челядь распустила по Москве слух, что Цыклер «блудит» с крепостной девкой, отданной на послух в Новодевичий монастырь. Но за это подполковника не осуждали. Так поступали очень многие даже самые богобоязненные люди. Это было «в порядке вещей».
Когда Цыклер запирался с Дашей в опочивальне, дочь его, Пелагеюшка, тотчас же приходила в сени. Она то и дело прикладывала ухо к двери, ведущей во двор, заглядывала в щёлку и снова принималась вышагивать.
В сенях было пусто. Во всей мужской половине находились только «блудники» и Пелагеюшка. Дворецкий и ключница, едва появлялась девушка, благоразумно улепётывали от острых её ноготков на противоположный конец двора, в людскую.
По лёгкому стуку в дверь Даша высовывала голову в сени.
- Одни? - шелестела она губами и дарила Пелагеюшку полной преданности улыбкой.
- Никого, - также невнятно шептала девушка, и в свою очередь скалила широкие, лошадиные зубы.
Усевшись на краешек лавки, Даша подпирала кулачком подбородок и передавала всё, что слышала от стрельчих: Анютки Никитиной, Офимки Кондратьевой и от постельницы царевны Марфы Алексеевны - Анны Клушиной.
В последний приход Даша была чем-то особенно возбуждена. Цыклер сразу заметил это по её горячо поблёскивающим глазам.
- Фома на Москве! - выпалила она почти полным голосом, едва очутившись наедине с подполковником, после обычного нападения господарыни.
Новость была так неожиданна, что оторопелый Цыклер долго не мог проронить ни слова. Он только беспомощно озирался, шлёпал губами и мял в кулаке рыжую, посеребрённую паутиной седины, бороду.
Что весть о приезде Памфильева так ошеломила господаря, наполнило Дашу гордостью. «Ишь ты, - подумала она, - знать, и впрямь мой-то немалая птаха, коли сам подполковник при едином имени его языка решился».
Цыклер прошёлся по терему, крадучись выглянул в окно, постоял у двери и наконец уселся с гостьей под образами.
Даша ткнулась губами в ухо господаря.
- Наказал Фома обсказать, - вздохнула она еле внятно, - что у него, почитай, всё готово. Токмо и дожидаются, когда ты начало возьмёшь над украинными стрельцами. Без тебя-де не обойтись. Вишь, сорвалось единожды.
Она часто подбегала к двери, прислушивалась и снова возвращалась к хозяину.
- Всё? - поглядел перед собою Цыклер, когда Даша умолкла.
- Всё.
- Ты сама с Фомою видалась, аль через людей слова сии передал он тебе?
Голова Даши сиротливо упала на грудь.
- Через Анютку с Офимкою передал. А чтоб видаться - не виделись. Чаяла я дочку нашу ему показать, собралась было идти к нему - не пустили. Дескать, срок не вышел ещё вам встретиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297