Неписаный контракт, если хочешь.– Продолжай.Мы договорились, что не будем говорить о прошлых… как бы это сказать… связях. Никогда. Это касается бывших любовников, мужей, подружек, жен… всех бывших. Кто прошлое помянет, тому глаз вон.– Понятно.– Мы ведь с твоей матерью уже не были детьми, когда познакомились. Мы уже пару раз обжигались. Бегали за радугами.– Я понимаю, Дэйв.– Ничего хорошего не выйдет, если начинаешь копаться в прошлом, – мудро замечает он.– То есть ты хочешь сказать «нет», я правильно понял? Она никогда не упоминала моего старика. Ни разу.– При мне нет, Джек. Уговор есть уговор, – отвечает он. – Передать ей, что ты звонил?
Перерыв в отделе фотографии начинается в пять часов. Мы с Карлой встречаемся в кафе в том же супермаркете. Люди поворачивают головы, завидев ее вдохновленный Везувием цвет волос – а может, смотрят на мой малиновый нос. Вполголоса я описываю ей сцену на балконе Клио Рио. Карла безуспешно выспрашивает подробности. Она явно разочарована, что предметом страсти вдовы был не Рассел Кроу, не Леонардо Ди Каприо и не один из «Бэкстрит Бойз» Леонардо Ди Каприо (р. 1974) – американский киноактер. «Бэкстрит Бойз» (с 1992) – американская поп-группа.

– ни у кого из них нет такой прекрасной шевелюры, которую я ей красочно описал. Карла обещает прошвырнуться по окрестностям и пособирать слухи. Она сообщает мне, что Клио обычно тусуется в клубе «Туда-Сюда»; это в Тетре, если ехать к центру по Саут-Бич.– Это очень важно, – убеждаю я Карлу. – Я должен узнать имя этого мальчика на побегушках.– Дай мне одни выходные, – уверенно говорит она.А затем запускает руку в свою сумку. – Хочешь на дикость посмотреть?– Ты опять за свое? – Мои лекции на тему неприкосновенности частной жизни явно не произвели на Карлу никакого впечатления.– Брось, Джек. – Карла озорно разворачивает фотографии веером в руке, точно карты. Мне хватает и одного взгляда.– Тебя могут за это уволить, – нерешительно бормочу я.Карла и ее коллеги с минимальным окладом устроили в супермаркете клуб поклонников частной эротической фотографии. Если снимки незаурядны, они тайком делают копии и обмениваются друг с другом. Сегодняшняя подборка отображает голую упитанную парочку, тенор-саксофон и джек-рассел-терьера в женской шляпке. Карла замечает мою гримасу отвращения:– Послушай, если бы они не хотели, чтобы кто-то видел эти снимки, они не стали бы сдавать их в печать, правда? Кем бы они ни были, я уверена, они секут фишку. Думаю, они рассчитывают, что мы будем разглядывать.Я отталкиваю снимки прочь и обещаю ничего не говорить ее матери.– Да ладно тебе, Черный Джек. Это настоящая жизнь. Тебя такое не заставляет задуматься о роде людском?– На самом деле такое вгоняет меня в депрессию. Эти извращенцы получают больше удовольствия от жизни, чем я.– Даже собачка довольна, – отмечает Карла, проглядывая фотографии. – Кстати, кто зарядил тебе в морду? Похоже, какая-то девица.– Ага. Моя начальница.Карла качает головой и смеется:– Ты неподражаем, Джек.– Скажи, с кем твоя мать ездила в Англию.– Тебе не стоит вникать. – А ведь могла бы и грубее ответить.– Да что-то не получается. И это очень прискорбный факт.– Ну ладно. – Карла убирает выкраденное портфолио терьера обратно в сумку. – Сказать тебе правду или соврать? Я должна знать, кого ты вынесешь.– Врача, адвоката и университетского профессора – если у последнего нет публикаций.– То есть любого, кроме писателя.– Короче говоря, да, – соглашаюсь я.Карла смотрит на меня с сочувствием; и я снова вижу перед собой глаза Анны.– Значит, мне придется солгать, Джек, – говорит она.– Ты шутишь. Она ездила в Лондон с писакой? Карла кивает.– Он журналист? – содрогаюсь я.– Не-а.– Что он пишет? Стихи? Прозу? Пьесы?– Прозу, – отвечает Карла.– С ума сойти. Я о нем слышал?– Может статься.– Не называй мне его имени.– Об этом не беспокойся, – говорит Карла.– И ради бога, не говори матери, что я спрашивал.– Джек, они собираются пожениться.Я даже не вздрогнул.– Дай еще раз взглянуть на фотки.– Мне пора возвращаться на работу, – говорит Карла.Я покупаю ей молочный коктейль «мокко» и провожаю до ее закутка. Она гладит меня по щеке и признается, что ей жаль, что она сообщила мне эту новость. Она решила, я должен знать правду, на тот случай, если решу снова звонить Анне и выставлять себя идиотом.– Сколько лет этому писаке? – невинно интересуюсь я.– Сорок четыре.– Ха!– Что «ха!»? – переспрашивает Карла. – Что плохого в сорока четырех?– Не важно, – отвечаю я, а сам думаю: «Роберт Луис Стивенсон».
Я звоню домой и проверяю автоответчик: одно сообщение от Эммы и три от Дженет Траш. У Дженет, как обычно, занято, поэтому я сразу еду в Беккервилль. Она открывает дверь. На ней вязаная шапочка с прорезями для глаз и облегающий черный спортивный костюм. На шее болтается противогаз, в руке игрушечная М-16.– Что, теперь спецназ? – спрашиваю я.– Да, мои извращенцы устали от Королевы парковки. Заходи, Джек. – Дженет снимает шапочку. – Что у тебя с носом?– Ошибка соединения, – отвечаю я. – Что новенького?– Ты не поверишь, что произошло!Мы садимся под осветительными лампами, и она рассказывает, что ее пригласил к себе мужчина по имени Чарлз Чикл – знакомое имя. Крутой адвокат в Силвер-Бич; не крючкотвор и не акула, но солидный юрист, к тому же чистый перед законом. Похоже, Джимми Стома включил в свое завещание пункт о том, что мистер Чикл должен представлять интересы Дженет в суде в случае его, Джимми, смерти. Большинству наследников не нужны адвокаты, но Джимми, очевидно, предполагал, что его сестра столкнется с юридическими проволочками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111