Это самый неприятный момент в моей работе – когда приходится бесцеремонно вторгаться в чью-то скорбь. Хотя я знаю, что люди охотно рассказывают посторонним о близких, которых потеряли. Наверное, легче так, чем говорить о покойнике с родными, которые знали его как облупленного. Журналист, пишущий некролог, дает им шанс начать с белого листа и представить умершего таким, каким он, по их мнению, должен остаться в людской памяти. Некролог – это последний ярлык, который навешивают на человека.Скорбным тоном я спрашиваю:– Миссис Стомарти, расскажите мне о поездке на Багамы.Она ставит бокал на тиковый журнальный столик:– Джимми там нравилось. У нас был дом, на Эксуме.Я смотрю вниз и вижу, что она сжимает и разжимает пальцы ног. Либо это ее способ заниматься йогой, либо Клио Рио нервничает. Я спрашиваю, случилось ли это во время их отпуска.Она фыркает:– Для Джимми каждая поездка на острова была как отпуск. Он плавал с аквалангом как одержимый. Говорил, это круче любой дури. «Чем глубже я ныряю, тем дальше моя крыша» – это его слова.Я записываю каждое слово, а сам думаю о том, как быстро миссис Стомарти привыкла говорить о Джимми в прошедшем времени. Обычно свежеиспеченные вдовы разглагольствуют о мужьях так, словно те еще живы.Например: «Для Джимми каждая поездка на острова как отпуск». Или: «Он любит плавать с аквалангом». И так далее.Но Клио ни разу не оговорилась. Никакого подсознательного отрицания. Джимми Стома мертв.– Не могли бы вы рассказать мне, что произошло в тот день, когда он умер? – прошу я.Она поджимает губы и берет бокал. Я жду. Она кладет в рот кубик льда и говорит:– Это был несчастный случай.Я молчу.– Он нырял взглянуть на обломки самолета. На глубину пятьдесят, шестьдесят футов. – Миссис Стомарти перекатывает кусочек льда то за одну щеку, то за другую.– Где?? – уточняю я.– Недалеко от Чаб-Кэй. Там повсюду затонувшие самолеты, – добавляет она. – Напоминания о прежних веселеньких временах.– А что за самолет?Клио пожимает плечами:– ДС-что-то. Не помню, – отвечает она. – Я была на яхте, когда это случилось. – Она разгрызает несчастную ледышку.– Вы не ныряете?– Вообще ныряю. Но в тот день решила позагорать.Я киваю и многозначительно вглядываюсь в свои записи. Потом корябаю пару слов. Поднимаю голову и снова киваю. Хуже нет, когда во время такого деликатного интервью журналист проявляет нетерпение. Клио достает очередной кубик льда из бокала. Затем сутулится и замирает, как будто хочет согнуть позвоночник колесом.– Джимми погрузился как обычно, – говорит она. – Но назад не поднялся.– Он был один? – уточняю я.– Нет, он никогда не нырял один.Снова прошедшее время, думаю я.– С ним вместе нырял Джей, – продолжает вдова Джимми. – Только он погружался к хвосту самолета. А Джимми – к носу. Понимаете, самолет распался на две части, там, на дне.Джей Берне? Из «Блудливых Юнцов»?Она кивает:Они с Джимми были, типа, лучшие друзья. Джей поднялся, стал залезать на яхту и вдруг спросил: «А Джимми еще нет?» А я ему: «Нет, он еще внизу». Понимаете, я читала журнал. И за временем не следила.Клио поднимает пустой бокал и поворачивается к двери на кухню. Через секунду громила подлетает с новой порцией «отвертки». Телохранитель, умеющий смешивать коктейли, – каждой поп-звезде необходимо заиметь себе хотя бы одного такого.Вдова отпивает и рассказывает дальше:– Так вот, Джей схватил новый баллон и снова прыгнул в воду, но… Джимми не нашел. Его не было у обломков самолета. – Клио откидывается на спинку софы. Она больше не смотрит на меня; она смотрит в окно на океан. Ее взгляд прикован к чему-то далекому, что не дано увидеть мне.Она говорит:– Джимми был для меня всем, понимаете? Мужем, лучшим другом, любовником, менеджером…Я строчу как сумасшедший. Чтобы немного замедлить словоизлияние Клио, я прерываю ее вопросом:– У вас есть телефон Джея?– Он еще на островах. Завтра пригонит сюда яхту Джимми.– Здорово, что они остались друзьями, после того как группа распалась.– Только с Джеем, – говорит Клио. – Он был единственным человеком из шоу-бизнеса, с которым Джимми разговаривал. Пока не встретил меня.Она умолкает, а я записываю. Это явно не первое ее интервью.– Мы послали за помощью, – продолжает она. – Его нашли три часа спустя, примерно в полумиле от того места, где он нырял. Он был мертв. В его баллоне не осталось кислорода.Я интересуюсь у миссис Стомарти, проводилось ли вскрытие там же, на Багамах.– Да. Мне сказали, он утонул. Я думаю, он просто выбился из сил, пока искал яхту. Там течения довольно сильные, а он столько лет курил траву… в общем, легкие у него были совсем не как у подростка.– Но он же довольно давно завязал, нет? – Я стараюсь, чтобы вопрос звучал ровно.Клио подтверждает:– Был в полной завязке.Это я не записываю: не хочу, чтобы она подумала, будто я слишком интересуюсь бурной молодостью Джимми.– Как вы думаете, что же все-таки произошло во время его последнего погружения? – спрашиваю я.– Думаю… – Вдова Джимми медлит, потом вытаскивает пачку «Мальборо» из ящика тикового столика. – Думаю, что мой любимый муж уплыл слишком далеко и заблудился…Я снова начинаю марать бумагу.– …только и всего, – заканчивает свою мысль Клио Рио и закуривает. – Это так похоже на Джимми: небось увидел там какую-нибудь интересную живность, погнался за ней – рыбу-молот или там большую мурену, мало ли что – и уплыл не в ту сторону. На глубине легко потеряться. – Она грустно улыбается. – Когда он погружался – вел себя как сущий ребенок. Ни о чем больше не думал.– А какая была погода?– Когда мы только пришли на место, море было спокойным. Но накануне ночью дул ветер, и Джей сказал, что видимость на глубине была дерьмовая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111