Волосы аккуратно зачесаны. Вид чрезвычайно деловой и озабоченный. Перекинувшись несколькими словами с Карцевым, он повернулся к нам.— Здравствуйте, товарищи, — сказал он. Этого ему показалось мало, и он, поколебавшись, каждому пожал руку. И мне тоже. Какая-то тень мелькнула в его коричневых глазах, или мне показалось? Широко улыбнувшись, Тихомиров спросил: — Как дела, Андрей?Словно между нами и не пробегала черная кошка. Если он готов все забыть, то я и подавно.Венька теперь мой непосредственный начальник, и я обязан ему подчиняться. На работе, конечно.— Помаленьку, — ответил я.— Будем вместе работать, — сказал он.— Это замечательно, — сказал я и тоже радостно улыбнулся.Ребята работали и помалкивали, но уши навострили.— Мы тут как-то с Ремневым о тебе толковали… Очень хорошо отзывается.— Спасибо, порадовал…— За вашу бригаду я спокоен… Такие орлы!— Слышали, ребята? — сказал я. — Мы — орлы.Карцев усмехнулся, а Матрос громко фыркнул. Этот не умел тихо. Венька прислушался.— По-моему, где-то воздушную трубу пробило, — сказал он. — Вы слышите свист?— Это не труба, — сказал Карцев. — Это Матрос.— Я ведь не нарочно, — сказал Валька и еще старательнее засвистел ноздрей.— У него нос перебит, — сказал Дима.— На производительности это не отражается, — заметил я.— Я вас обидел? — спросил Тихомиров. — В таком случае беру свои слова обратно.— У нас в бригаде орлов нет, товарищ начальник, — сказал Дима.— Веселая у вас бригада, — сказал Тихомиров. — В самодеятельности не участвуете?— У нас нет конферансье, — сострил Матрос и первым расхохотался.— Конферансье у вас будет, — сказал Вениамин.Я думал, он шутит, но начальник цеха не шутил. Несколько дней спустя я понял, что он имел в виду.— Как поживает Шуруп? — перевел Тихомиров разговор на другую тему.— Обижается на тебя.— За что?— На новоселье, говорит, не пригласил… А еще за пепельницу. Помнишь, у нас на подоконнике стояла чайная роза? Так вот, она зачахла. Из-за тебя.— Надоели вы мне с этой пепельницей, — сказал Вениамин. Он стал злиться.— Да-а, ты забыл в шкафу старые подтяжки, принести? — спросил я.Это уже было слишком. Тихомиров побагровел и подошел к Карцеву. Я не расслышал, что он спросил. Лешка коротко ответил. Он у нас не любитель разглагольствовать. Вениамин прошелся вдоль верстаков, долго разглядывал аппаратуру на испытательном стенде. Там на самом видном месте стояла бутылка из-под молока. Тихомиров взглянул на бригадира и покачал головой. Карцев велел Вальке убрать бутылку. Тот нехотя подошел к стенду и забрал бутылку, сказав при этом:— Это не водка, а молоко… Можете понюхать.— Дисциплина у вас, я скажу… — заметил Тихомиров.— Придуриваются, Вениамин Васильевич, — сказал Карцев.— Впрочем, этого и следовало ожидать, — изрек Тихомиров. Повернулся и ушел.— Ну что вы на самом деле! — напустился на нас Карцев. — Он все-таки начальник цеха.— Очень уж сердитый, — сказал Дима.— Что ему моя бутылка, помешала? — сказал Матрос.— А ты тут еще про какие-то подтяжки, — бросил на меня недовольный взгляд Лешка.— Про старые, — съехидничал Валька.— Что поделаешь, Леша, — сказал я. — Подвели мы тебя под обух…— Познакомились, называется, — проворчал Карцев.После обеда нормировщица пригласила меня к начальнику цеха. В тесной комнатушке, где помещался кабинет Мамонта, произошли изменения: стол, который раньше стоял у стены, теперь придвинут к окну, канцелярский шкаф с документацией перекочевал в угол, а стулья расставлены вдоль стены. На столе появился новый чернильный прибор. Мамонт довольствовался металлической втулкой. Втулка была безжалостно выброшена.Тихомиров сидел за письменным столом и листал какую-то папку. Вид у него был озабоченный.— Садись, — сказал он, кивнув на ряд стульев. Я сел. Венька отложил папку, поднялся и, прикрыв дверь, сел рядом.— Давай будем говорить откровенно, — сказал он.— Конечно, — ответил я.— Так уж получилось, что я стал твоим начальником… На моем месте мог бы и ты быть, если бы не разбрасывался и закончил институт по специальности… Ладно, не будем эту тему затрагивать… Ну, чего ты привязался к орлам? Допустим, я сморозил чушь… На первых порах такое с каждым может случиться. А ты и обрадовался! Прицепился и других завел.— Плохо ты сегодня выступил, — сказал я.Вениамин сбоку взглянул на меня, нахмурился.— Я не могу заставить тебя называть меня по имени и отчеству…— Язык не поворачивается, — сказал я.— Но подрывать мой авторитет у подчиненных ты не имеешь права… К чему этот разговор о пепельнице и подтяжках?— Подтяжки я завтра захвачу.— Ты считаешь такой тон разговора подчиненного с начальником нормальным? Особенно в присутствии других?— Сейчас-то мы вдвоем?— Боюсь, нам тяжело будет работать вместе…— Послушай, твой авторитет не пострадает из-за меня, — сказал я. — Авторитет еще нужно завоевать.— Я постараюсь.— Товарищ начальник, можно приступить к работе? — спросил я.— У меня есть к тебе деловое предложение… Хочешь, я помогу тебе перейти в цех сборки?— Интересно…— Зарплата такая же, за это я ручаюсь.— Какой смысл менять работу, если зарплата такая же?— Хорошо, я присвою тебе разряд, — сказал Тихомиров. — Перейдешь?— Мне нравится с тобой работать…— Ты говорил с Мамонтом о моем проекте?— Я сказал ему, что мне не нравится в твоем проекте.— Я тебя не уполномачивал на это… — взорвался Венька. — И вообще, какого дьявола ты суешь нос в мой проект? Тебе-то что до него? Какое ты имеешь к нему отношение?— К проекту — нет, а к заводу — да, — сказал я.Венька даже покраснел от злости.— Кто ты такой на заводе? Винтик-шурупчик! Если каждый слесарь-токарь будет совать нос в мой проект…— Ты не кричи, — сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117