А потом снова надел.— Великая это вещь — нейлон, — сказал он.Венька тоже стащил с себя рубашку и повесил на стул.— Вынимай товар, купец, — потребовал он.Парень развернул промокшую бумагу и извлек серый с зеленой замшей джемпер. Встряхнул на руке, разгладил и положил на койку. Венька достал из шкафа чистую рубашку, натянул на себя и после этого примерил джемпер.Зеркало у нас было небольшое и треснутое. Венька повертелся перед ним и подошел ко мне.— Твое просвещенное мнение? — спросил он.— На тебя сшито, — сказал я.— Там умеют делать, — заметил парень.— Где там? — спросил я.— Это из Австрии.Венька снял джемпер и, подойдя к окну, посмотрел на этикетку.— Так сколько? — спросил он.— Как договорились, — сказал парень.— Сеня, сбрось хотя бы пятерку!— Я не люблю торговаться, — сказал Сеня.Голос у него тихий, спокойный.Венька достал деньги, отсчитал сорок рублей. Сеня не стал пересчитывать, небрежно сунул бумажки в один из многочисленных карманов своих джинсов.— На куртку наскребу деньги к концу месяца, — сказал Венька.— Буду иметь в виду, — кивнул Сеня.— Андрей, познакомься — ценный человек, — сказал Венька. — Самые модные заграничные шмотки может достать. У него дядя на торговом судне плавает механиком.— Старшим механиком, — поправил Сеня и взглянул на меня. — А что вам нужно?— Вы, Сеня, коммивояжер?— Что-то в этом роде, — ничуть не смутившись, ответил он. — Коммивояжер — это звучит благородно. Я не люблю эти вульгарные слова: барыга, спекулянт, фарцовщик…— Его дядя действительно механик, — сказал Венька.— Старший механик, — спокойно поправил Сеня.— По мне хоть капитан, — сказал Венька.— На ваш размер у меня есть югославская рубашка, — сказал Сеня. — Стального цвета. Хотите, завтра принесу? Тридцать рублей — дешевле нигде не купите.— Зря стараешься, Сеня, — сказал Венька. — Андрей у нас аскет. Ему чужды все эти мещанские штучки…— Такие вещи я продаю только хорошим знакомым, — не обратив внимания на Венькины слова, сказал Сеня. — Где вы в нашем городе купите такой чудный джемпер?— Вы действительно, Сеня, незаменимый человек, — сказал я. — Что бы мы без вас делали?— Я люблю делать людям приятное, — ответил Сеня. — Правда, не все это ценят.— Я думаю, ты тоже в накладе не остаешься, — сказал Венька.— Так как насчет рубашки? — спросил Сеня. — Ваш размер редко встречается.— Приноси, — сказал я.
____________________
Дождь ушел по чистым крышам домов в поле. С неба шлепались на тротуар редкие крупные капли. Выглянуло солнце, и жарко засверкали лужи. Взъерошив сизые перья, голуби окунались в мутную воду, а потом, выскочив на тротуар, кружили друг за другом.Мы с Венькой пообедали в столовой и отправились на автобусную остановку. Решили поехать на пляж. После дождя одно удовольствие выкупаться.— Вот ты давно работаешь с Ремневым… — сказал Венька. — Что он за человек?— Мамонт? Ужасный человек, — сказал я. — Консерватор… Не любит институтскую молодежь, все боится, что его место займут. И впридачу — бюрократ.Венька сразу помрачнел.— Вот ведь не везет, — сказал он.— А тебе-то что? Ты в другом цехе… Это нам, грешным, с ним маяться.— У него мой проект!— Пиши пропало, — сказал я. — Год продержит, а потом наверняка зарежет… Как только решат похоронить какое-нибудь дело — Мамонту отдают.— Неужели к нему нельзя никаких ключей подобрать?— Ключей? Можно. Он любит в бане париться…Венька с удивлением посмотрел на меня, но был слишком расстроен, чтобы заподозрить в розыгрыше.— При чем тут баня?— В городе березовых веников нет, — сказал я. — А без веника какая баня? Преподнеси ему березовый веник, и твоему проекту зеленая улица…— Где же я возьму этот дурацкий веник?— Попроси Сеню, — посоветовал я. — Его дядя, старший механик, из Африки привезет…Венька наконец сообразил, что я его разыгрываю, и разозлился:— Я с тобой о серьезных вещах говорю, а ты несешь про какую-то баню.— А ты про ключи, — сказал я.Венька нахмурился и замолчал. А мне было смешно… Венька в австрийском джемпере торжественно преподносит обалдевшему Мамонту березовый веник в целлофановой обертке…Я увидел Нонну. Ту самую черноволосую студентку, которая была в Крякушине вместе с Ольгой. Улыбаясь, она приветливо смотрела на меня. Нонна в светлом платье и белых босоножках. Руки коричневые от загара. Она тоже пришла на остановку.— Мы, оказывается, соседи, — сказала она.— Я вас вчера видел на автобусной остановке, — заулыбался Венька. — Вы куда-то спешили.Он с интересом смотрел на нее. Там, в деревне, он пытался приволокнуться за Нонной, но ничего не вышло. (Он бы и за Олей поухаживал, да нельзя — доцент…)— Поехали с нами на пляж? — предложил я.— Я мяч захвачу, — подхватил Венька. — Покидаем.Ей нужно в институт. У них консультация по диалектическому материализму. И, взглянув на меня веселыми черными глазами, сказала, что пляж — это, конечно, лучше, чем консультация…Ей нужно было взять купальник, и мы все вместе дошли до пятиэтажного дома, где она жила. Когда мы остановились у парадного, я посмотрел вверх: на крыше этого дома по утрам загорала таинственная девица в черных очках… Нонна засмеялась, перехватив мой взгляд.— Это была я, — сказала она.Теперь понятно, почему она такая черная. Но непонятно, почему я ее не узнал?Мы лежим на горячем песке. Венька куда-то уплыл, наверное на тот берег. Небо очистилось от облаков. Солнце припекает на славу. Кричат ребятишки, шлепают ладонями по воде. Они облепили черную лоснящуюся автомобильную шину. То один, то другой с криком срывается с нее. И, вынырнув, снова атакует скользкий баллон.Крепостной вал с обвалившейся стеной отражается в воде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117