Но я угробил ее.
– Что вы имеете в виду под словом «угробил»?
– Врезался на ней в пальму в Беверли-Хиллз. Ее отправили на какое-то автомобильное кладбище.
Босх понимал, что отыскать машину через тридцать лет трудно, но сообщение, что она была разбита вдребезги, покончило с надеждой найти ее и поискать в багажнике какие-нибудь следы.
– Тогда давайте вернемся к вашей истории. В багажнике у вас лежал труп. Когда вы избавились от него?
– В тот же вечер. Из школы он не вернулся, и мы принялись искать его.
– Мы?
– Шейла и я. Мы ездили повсюду. Побывали во всех местах, где катались на скейтбордах.
– И все это время тело Артура лежало у вас в багажнике?
– Да. Я не хотел, чтобы Шейла знала. Оберегал ее.
– Понимаю. Заявили вы об исчезновении мальчика в полицию?
Делакруа покачал головой:
– Нет. Я поехал в уилширское отделение, поговорил с полицейским. Он сидел прямо у входа за письменным столом. Этот человек сказан мне, что Артур, наверное, убежал и вернется. Нужно несколько дней подождать. Поэтому я заявления не оставил.
Босх старался отыскать больше зацепок, мысленно перебирая те факты, которые можно подтвердить и, следовательно, использовать для подтверждения признания, когда Делакруа с помощью адвоката будет отказываться от него. Этой цели лучше всего послужили бы веские улики или научные факты. Но и совпадения в показаниях тоже были важны. Шейла Делакруа уже сообщила Босху и Эдгару, что они с отцом ездили в полицейское отделение тем вечером, когда Артур не вернулся домой. Но Босх не обнаружил следов заявления о пропавшем мальчике. Теперь все как будто совпадало. У него появилась еще одна зацепка, которая поможет подтвердить признание.
– Мистер Делакруа, вы чувствуете себя спокойно, разговаривая со мной?
– Да, конечно.
– Не ощущаете принуждения или угроз?
– Нет, ни малейших.
– Беседуете со мной свободно, так ведь?
– Да.
– Хорошо, когда вы достали тело своего сына из багажника?
– Вечером. Шейла легла спать, а я снова вышел к машине и поехал туда, где мог спрятать тело.
– Где же вы его спрятали?
– На холме. В Лорел-каньоне.
– Помните, в каком месте?
– Смутно. Поднялся на гору Лукаут. Где-то там, наверху. Было темно, и… я пил, потому что очень переживал после несчастного случая.
– Несчастного случая?
– Того, что слишком сильно ударил Артура.
– По какой дороге вы поднимались?
– По Уандерланд-авеню.
– Вы уверены?
– Нет, но мне кажется, так. Все эти годы… я старался обо всем забыть.
– Так говорите, вы были пьяны, когда прятали тело?
– Да, пьян. Не думаете, что причины для этого у меня были?
– Не важно, что я думаю.
Босх насторожился. Пока Делакруа делал полное признание, он выявлял и те сведения, которые могли навредить делу. То, что он был пьяным, объясняло, почему тело было торопливо брошено на холме и наспех прикрыто рыхлой землей и сосновыми иглами. Но Босх вспоминал свой трудный подъем вверх по склону и сомневался, чтобы пьяный человек мог взобраться туда, неся или волоча труп сына.
Не говоря уж о рюкзаке. Пришлось его тащить вместе с телом, или Делакруа вторично поднимался на холм и каким-то образом нашел в темноте то место, где спрятал труп?
Пристально глядя на него, Босх обдумывал, какой предпринять ход. Он погубит дело, если своим вопросом спровоцирует ответ, который адвокат использует в своих целях на судебном процессе.
– Помню только, – неожиданно произнес Делакруа, – что у меня это заняло много времени. Чуть ли не всю ночь. Я крепко обнял Артура перед тем, как положить в яму. Простился с ним.
Делакруа посмотрел на Босха, словно ища подтверждения, что правильно поступил.
– Давайте уточним кое-что, – сказал тот. – Какой глубины была яма, в которую вы его положили?
– Мелкой, около двух футов.
– Как вы ее вырыли? У вас были при себе инструменты?
– Нет, я об этом не подумал. Пришлось копать руками. Особенно углубиться не удалось.
– А что сделали с рюкзаком?
– Тоже положил туда. В яму. Но не уверен.
Босх кивнул:
– Хорошо. Помните что-нибудь о том месте? Было оно крутым, пологим или грязным?
Делакруа покачал головой:
– Не помню.
– Были там дома?
– Да, несколько домов поблизости было, но меня не видел никто, если вы это имеете в виду.
Босх решил, что зашел слишком далеко на опасную почву. Требовалось вернуться и прояснить некоторые детали.
– А скейтборд вашего сына?
– Скейтборд?
– Что вы с ним сделали?
Делакруа подался вперед и задумался.
– Знаете, право, не помню.
– Закопали вместе с Артуром?
– Не помню…
Босх подождал несколько секунд. Делакруа молчал.
– Хорошо, мистер Делакруа, сейчас мы устроим перерыв, я пойду поговорю с напарником. Подумайте обо всем, что мы говорили. О месте, куда отнесли своего сына. Постарайтесь вспомнить о нем побольше. И о скейтборде.
– Ладно.
– Я принесу вам еще кофе.
– Спасибо.
Босх поднялся, собрал пустые чашки и вышел из комнаты. Тут же направился к аппаратной и открыл дверь. Там были Эдгар и еще кто-то. Незнакомый Босху человек смотрел на Делакруа сквозь прозрачное с одной стороны зеркало. Эдгар потянулся к видеокамере, чтобы ее выключить.
– Не выключай, – торопливо произнес Босх. – Пусть работает. Если он вспомнит еще какие-нибудь детали, то я не хочу, чтобы кто-либо заявил, будто их сообщили ему мы.
Эдгар кивнул. Другой человек отвернулся от зеркала, широко улыбнулся и протянул руку. С виду ему было не больше тридцати лет, с темными, гладко зачесанными назад волосами и очень белой кожей.
– Привет, Джордж Португэл, помощник окружного прокурора.
Босх поставил пустые чашки на стол и обменялся с ним рукопожатием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93