- На этот раз, - с жаром прошептал он, - я пройду этот долбаный восьмой уровень!
наплыв: зал игровых автоматов
Наоми Гиш смотрела на смятую обертку из-под шоколадного батончика с выражением искреннего разочарования. Я толстею, подумала она грустно, хотя для матери троих детей ей удалось сохранить очень даже неплохую фигуру.
- Пожалуй, я лучше пойду, Кейл.
- Ага.
- Алиса, ты уже посмотрела журналы?
- Мама, а можно один купить? - Девчоночий голос откуда-то из глубин магазинчика.
- Давай купим.
Алиса вышла вместе с Шанной Галлахер, женой Кейла. Загадочная женщина. Кейл познакомился с ней, когда его фургончик сломался на дороге неподалеку от резервации. Во всяком случае, в городе говорили так. Шанна была хрупкой миниатюрной женщиной с тонкими чертами лица и очень длинными черными волосами, которые она носила заплетенными в две косы. Сейчас на ней была безразмерная фланелевая рубашка мужа, но она все равно выглядела раздражающе привлекательной и сексуальной. Безо всякой связи Наоми подумала, что, может быть, у Джеффа есть кто-нибудь в Бойсе, а то в последнее время он как-то очень уж редко бывает дома.
Алиса - такая же рыжая и веснушчатая, как ее братья-близнецы - подбежала к матери, сжимая в руках “Идол”.
- Вот этот журнал давай купим. Пожалуйста.
- Ну конечно.
- Видишь, тут еще есть значок. Это Тимми Валентайн, мама.
- Да, моя сладкая. - Наоми понятия не имела, кто этот Тимми Валентайн, но решила, что лучше не спрашивать, иначе дочь пустится в длинные объяснения и они никогда не уйдут домой. - Уже темнеет. Ты пока сбегай в зал игровых автоматов и скажи братьям, чтобы шли домой. А я куплю тебе этот журнал.
Она забрала у дочки журнал и проводила ее глазами, когда она вышла на улицу. Солнце уже опускалась за гору. Вершина сияла оранжевым снегом. На мгновение Наоми вспомнилось, как они с Джеффом занимались любовью на влажном полу в Доме с привидениями. Это было четырнадцать лет назад, но воспоминание было таким живым, как будто это случилось буквально вчера. А потом - неожиданно и еще более живо - ей представился Джефф с Шанной Галлахер. Эта хрупкая индианка-шошонка стоит в дверях, ее волосы переливаются в красном свете заходящего солнца, как искрящееся черное золото… Господи, она была слишком красива, а Кейл Галлахер уже далеко не молодой мужчина, и вряд ли он удовлетворяет свою молоденькую жену, так что у нее наверняка есть любовник… Боже правый, о чем она думает?!
- Пора ужин готовить, - пробормотала Наоми и вышла в прохладный вечер, уткнувшись в журнал, чтобы случайно не встретиться взглядом с Шанной. "наплыв
ЗАПОЕТ ЛИ ОПЯТЬ ТВОЙ КУМИР?
- Никто не спорит, что Тимми Валентайн - самый милый, обаятельный и сексапильный из всех молодых рок-звезд, однако сейчас кумир подростков и молодежи переживает не самые лучшие времена. Вы, наверное, слышали о кошмарном несчастном случае на последнем концерте Тимми пару недель назад. Похоже, Тимми не просто расстроен, а по-настоящему удручен и подавлен случившимся. Ему сейчас плохо и грустно. Может быть, ты попробуешь поднять ему настроение?
Напиши ему пару теплых слов на адрес Stupendous Sounds Systems, 8865 бульвар Сан-Агапито, Голливуд, Калифорния. Кто знает? Может быть, твой кумир ответит тебе и пришлет фотографию с автографом или даже письмо?! “Когда мне плохо и грустно, - говорит этот потрясающий мальчик, - я люблю перечитывать письма фанатов”.
И вот еще что - последний альбом Тимми “Комната смеха” уже есть в продаже. Он тебе должен понравиться… мне, например, очень понравился!
Напиши нашему милому и сексапильному Тимми Валентайну - пусть ему станет лучше!
наплыв: дитя ночи: лабиринт
Карле снилось, что она едет в поезде. Едет долго. За окном проплывает пейзаж: сначала поля и холмы, потом - настоящие горы, подсвеченные искрящейся радугой. Она не знала, что это за страна, но ей почему-то казалось, что это Трансильвания. Может быть, потому что все вокруг разговаривали на каком-то странном, пугающе шипящем языке. На вершине самой высокой скалы был замок.
Потом она поднималась по каменным ступеням, которые сочились кровью и глухо постанывали всякий раз, когда она наступала на них ногой - как будто это были не камни, а живая плоть. Там был зрительный зал, и сцена с тяжелым бархатным занавесом, бордово-коричневым, и оркестр играл какую-то странную, жуткую музыку. Стало быть. Карла попала в оперу. Навстречу ей вышел Стивен в черном летящем плаще. Он был таким же, как раньше - как в психиатрической клинике, когда был ее пациентом, Его глаза сверкали. Актеры на сцене пели на каком-то незнакомом языке. Карла почему-то решила, что на венгерском, потому что он был непохож ни на один из более или менее известных языков. Она попробовала произнести несколько слов, которые так странно перекатывались на языке: varad, kekswkallu, ajtot.
Она заглянула в будку суфлера, но там не было никого. И дирижера в оркестре не было. Скрипачи - живые деревья во фраках - играли смычками на собственных ветвях. Духовые - полые кости скелетов - звучали сами по себе, под дуновением холодного ветра.
Там, во сне, она знала, что это сон, и ей не было страшно. Она тихонечко позвала: “Kekswkallu, keswkakallu…” - и поняла, что это значит. Синяя Борода. Синяя Борода. А что ее самое звали Юдифь. И что это была опера Белы Бартока “Замок герцога Синяя Борода”. Она слушала ее однажды, в Нью-Йорке, когда дирижировал Стивен - вскоре после того, как его выписали из клиники. Он заменял заболевшего Иштвана Такача. Вот почему они пели на румынском. Но Карла знала сюжет, и ей было необязательно разбирать слова. Какой у меня замечательный меццо-сопрано, подумала она, и почему я пошла в психологи… с таким-то голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133