- Дядя Брайен, - раздался в тишине голос Лайзы. - Ты пришел, дядя Брайен. Забери меня отсюда, я не хочу больше делать все эти штуки, что нравятся папочке. Больше уже никогда не хочу, никогда.
Теперь, когда не было ветра, в воздухе пахло смертью.
- Я пришел, чтобы убить тебя, Лайза, - сказал Брайен, не оборачиваясь.
- Нет, дядя Брайен, нет.
- Ты же сама просила…
- Может быть. Но уже не нужно. Мне здесь нравится. Меня здесь любят. У меня есть телевизор и море, и мне больше не нужно делать то самое, что так нравится папочке… пожалуйста, дядя Брайен, убери крест из моей постельки, пожалуйста…
- Не могу.
Он обернулся и увидел ее.
Она стояла у окна. Брайен не чувствовал ветра, но видел, как ветер шевелит ей волосы с вплетенными в них водорослями. Она была в легком белом платье, на котором проступали кровавые точки - от ран у нее на груди и плечах. Все было совсем не так, как в ту ночь в отеле. Сейчас она казалась почти человеком. Ему хотелось обнять ее и забрать домой.
Но вместо этого он достал из кармана еще один крест.
- Убери его, дядя Брайен. Ты мне делаешь плохо. - Она улыбнулась, сверкнув пластинкой на зубах. - Не убивай меня. Я люблю тебя, дядя Брайен. Я тебя люблю.
Он шагнул к ней.
- Ложись в гроб. - Он едва не подавился словами.
- Нет…
Он ткнул крестом ей в лицо. У нее из глаз брызнули слезы - капельки крови.
- По-настоящему ты не плачешь, - сказал он. - И ты уже не настоящая Лайза. Настоящая Лайза просила, чтобы я ее убил.
Она застонала, как маленькая девочка, которой сделали больно.
- Пожалуйста, Лайза. Мне и так нелегко.
Она двинулась к гробу.
- Я люблю тебя, дядя Брайен. - Но это звучало фальшиво. Это была не Лайза. А кровожадная тварь в облике Лайзы, которая пыталась его обмануть, чтобы он сохранил ей жизнь. Нужно быть твердым и непреклонным. Нужно!
- Я тоже люблю тебя, Лайза, - сказал он тихо. Выставив перед собой крест, он загнал ее в гроб. Как только она прикоснулась к воде, она начала истошно кричать… как ребенок… обиженный ребенок… и он вспомнил, как вошел в темную комнату и узнал темную тайну брата… как она кричала, умоляя его перестать, и он ненавидел себя за то, что заставляет ее так кричать, на какой-то момент он сам стал братом… прекрати, оставь девочку в покое, ты разве не понимаешь, что ей больно, прекрати, прекрати, ублюдок… и она не перестала кричать, даже когда он стащил с нее Марка и врезал ему кулаком по лицу, и в кровь разбил ему нос, и вот теперь она снова кричит… как тогда, точно так же… и крики никак не кончаются, и он снова не он, а брат, он поднимает кол, втыкает ей в грудь и бьет по нему… снова и снова… и брат вставляет ей снова и снова, и кол разрывает мягкую нежную плоть… и кровь хлещет из раны, и брат кончает, и кровь течет из разбитого носа, и брат ей вставляет, и кол вонзается в сердце, и она снова кричит… как тогда… и кровь хлещет, и брат кончает, хлещет, кончает, хлещет… И вот у него на руках, в алой морской воде… Тело молоденькой девочки. И Брайен опять плачет, потому что он ее убил. Он вбивал кол ей в сердце, пока она истошно кричала: “Я люблю тебя, дядя Брайен”. И он целует холодные мертвые губы и прижимает ее к себе, стараясь согреть ее своим теплом. Но ее уже ничто не согреет. Он поднимается, идет к выходу и нерешительно останавливается на пороге…
Не может вспомнить, как он сюда пришел. А снова идти в лабиринт ему не хватало духу. Тогда - куда? В окно, может быть. У него есть веревка. Он обвязал один конец вокруг пояса, а второй конец привязал к железной решеточке под окном. Все это время он не сводил глаз с мертвой девочки. Ее лицо больше уже не светилось сверхъестественным сиянием, раны на плечах и груди затягивались буквально на глазах… похоже, она все-таки упокоилась с миром.
- Я люблю тебя, - прошептал он.
- Как это трогательно, - насмешливо произнес женский голос.
Над гробом Лайзы стояла юная женщина, почти девочка. Брайен узнал ее сразу. Китти.
- Ты не уйдешь, - сказала она.
Он выставил перед собой распятие. Он подумал: я очень устал, так устал… Он угрожающе повел крестом в воздухе. Она поморщилась, но не отступила.
- До рассвета еще далеко, - сказала она. - Но я убью тебя не сразу, я буду терзать тебя… долго.
- Оставь его, Китти. - Еще один голос, мягкий и мелодичный. Рядом с Китти стоит молодой человек. Брайен узнал и его.
- Оставь его, Китти. Прости, Брайен, - говорит Тимми Валентайн.
- Прости! - Брайен взрывается мукой и яростью. - Я мог бы спасти ее. У нее все-таки был шанс спастись. Ты знал, что ее изнасиловал родной отец?
- Да, я знал.
- Но тебя это не остановило, ты превратил ее в чудовище…
- Кто знает, может, она и спаслась. Освободилась. Знаешь, мы тоже знаем, что такое сочувствие и участие.
- Дай, я его убью, - прошипела Китти.
- Брайен…
Тимми шагнул к нему. Они пристально изучали друг друга. Мальчик казался таким серьезным, таким невинным. Брайен неуверенно выставил перед собой крест. Тимми даже не поморщился.
- Может быть, ты и прав, - сказал он. - Может быть; мне не стоило пробуждать ее к холоду вечности. Но это был единственный путь… единственный шанс, который мог предложить ей я. Неужели ты не понимаешь, смертный?
- Что это? - выдохнул Брайен. - Ты плачешь!
На миг ему показалось, что он видел слезы у мальчика на щеках. Настоящие слезы. Но Тимми тряхнул головой, и слез не стало.
- Вампиры не плачут, - сказал он холодно.
- Но ты не такой, как другие! - воскликнул Брайен. - По-моему, ты понимаешь… чуть больше… и ты больше похож на человека…
- Нет! - оборвал его Тимми, крепко зажмурив глаза. И теперь Брайен почувствовал, что он действительно другой.
Наверное, мне померещилось… насчет слез, подумал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133