- По какому поводу возбужден? - полюбопытствовал Бритва.
- Насчет моих поездов. Сегодня утром пришла посылка. Линия Яманота, из Японии.
- Каких еще поездов? А… игрушечных.
- Ага.
Вот тоже загадка. Бритва решил, что с него хватит Тимми Валентайна. Он поднялся с диванчика - рой шаблонных красавиц тут же сомкнулся вокруг Тимми, скрывая его из виду - и направился обратно в центральный зал.
Маленькая холодная ручка потянула его за рукав.
- Я занят. Отстань. Что такое… - И тут он увидел девчонку. Лет шестнадцать-семнадцать. Фигуристая. И что самое интересное: она явно не собиралась присоединяться к толпе восторженных почитательниц Тимми.
- Ты не из этих… поклонниц?
- Нет. Я Китти Бернс. Классная у тебя бритва, мне нравится.
- У меня есть еще кое-что классное. Хочешь глянуть? - подмигнул девушке Бритва, который был женат дважды, развелся и со второй женой тоже и ни разу не воспользовался своим правом видеться с детьми.
- А ты времени зря не тратишь, - заметила Китти. - Пойдем наверх? Там есть комната…
- Но это как бы его дом…
- Я здесь живу.
- Ага. Вот поэтому ты не поклонница. Хочешь чего-нибудь выпить?
- Потом. У меня есть задумка поинтереснее.
Она смотрела ему прямо в глаза. Ее нельзя было назвать красивой и даже хорошенькой, но у нее была неплохая фигура. И ему нравилось, как она держится - напористо и нахально. Как будто явилась сюда прямиком с Бульвара или с Таймс-сквер. Ее маленькие острые грудки вызывающе торчали под полупрозрачной белой футболкой в обтяжку. Ярко-красная помада на губах только что не светилась.
- Ну, сегодня мне есть что праздновать, - сказал он. - Благодаря нашему общему другу Тимми я заработаю хренову кучу денег.
- Ну так пойдем.
- Куда?
- Наверх. Не побоишься?
- Конечно, я не побоюсь. Я сегодня гуляю.
Она взяла его за руку и повела вверх до лестнице. Ему вдруг стало не по себе… она с такой силой вцепилась ему в руку… и что-то было такое в этом прикосновении, отчего пробивала дрожь… смутное чувство гадливости… и еще - ее рука была очень холодной. Наверное, я перебрал с наркотой, решил Бритва. Все ощущения сбились.
А потом - тесная комнатушка, больше похожая на чулан. Каменные стены. Чуть ли не средневековая атмосфера. Узкая кровать… как будто и не кровать, а гроб.
- Ты как относишься к… некоторым извращениям? - спросила Китти Бернс, потянув его за галстук.
- К каким, например?
- Например, если я буду кусаться.
- Погоди.
Она медленно сняла с себя джинсы. Белья она не носила. Сквозь туман алкоголя и наркоты Бритва почувствовал, как у него встает - буквально все разбухает. Он легонько прикоснулся к ее плечу кончиками пальцев, как будто боялся, что его тряхнет током. Такая холодная… как будто отлитая из затвердевшего лунного света.
- Дай я тебя укушу, - страстно выдохнула она.
- Я уже чувствую: нам будет жарко, - усмехнулся он, сбросил камзол и расстегнул рубашку.
Она прикоснулась к его щеке. Провела рукой по волосам и принялась играть с серьгой-бритвой.
- Ты ее лучше не трогай, - испугался он. - Она настоящая, можно порезаться.
- Или порезать тебя.
И она так и сделала. Воткнула бритву ему в шею. А потом приникла губами к ране и стала слизывать кровь. Да уж, подумал он, девочка знает толк в извращениях. Постепенно она осмелела и буквально присосалась к его шее. Это больше уже не казалось забавным. Его охватила сонливость… вязкая дрема… они опустились на кровать… свет замигал, побледнел… Господи Боже, эти клыки, клыки… так сонно, так сонно…
- Эй, послушай. Меня что-то в сон вырубает. И вообще, я не любитель этих садомазохистских штучек, - пытался он протестовать, но она продолжала пить его кровь, и теперь он почувствовал, как она водит ногтями вокруг его сосков, постепенно сужая круги. Больно, по-настоящему больно… но он не может кричать, все как будто в тумане, хочется спать, спать… как будто лежишь в гробу и тебя опускают в землю, как будто ты погружаешься в сон, глубокий сон без сновидений…
Потом, почти за гранью сознания, он слышит голоса:
- Мне кажется, он будет жить.
- А если что, Руди, все можно будет списать на сверхдозу или что-нибудь в этом роде.
- Эта тупая девчонка! Как она не понимает…
Голоса отдаляются, затихают. Еще какое-то время он слышит гул вечеринки, звон бокалов, смех юных женщин, последние такты какой-то дурацкой мелодии. А потом - четкий голос, перекрывающий все:
- Ну что ж… Если он не оклемается, газетчикам будет о чем написать. Небольшой скандал в прессе даже на руку Тимми. Скандалы подстегивают продажи…
потерянная девчонка
Вечеринка закончилась. Ему показали тело Кенделла. Он буквально взбесился. Хотел взять кол и самолично воткнуть его Китти в сердце. Он знает, что это ее убьет, потому что она еще молода и верит. Вера вампиров в колья, размышляет Тимми, сродни вере смертных детей в Санта Клауса - они цепляются за нее до последнего, как будто тем самым пытаются защититься от горького цинизма бессмертия.
Он долго мучился, что делать с Бритвой: позволить ему пробудиться к нежизни или убить навсегда. Он знал, что если не действуют никакие средства, порожденные суевериями, существо, готовое стать бессмертным, можно убить, вырвав у него сердце или свернув шею. Теперь оставалось решить: сможет ли он без Бритвы? Впрочем, в такой большой звукозаписывающей компании наверняка найдется еще не один исполнительный продюсер.
Он вышел в сад. В доме один за одним гасли огни. Но ему это без разницы - он видит даже в полной темноте.
Руди с Марией принесли ему тело. Они держат его перед ним на вытянутых руках. Я сейчас вроде как бог, размышляет он. Я могу дать этому человеку нежизнь или приговорить его к окончательной смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133