Ц Благодарен я тебе, Яриг, поэтому скажу. Весно
й конг на баль войска двинет. А не двинет, так серокожие из-за гор накатят. З
лые они будут за посла, которого конг зарубил, очень злые. Всех, кто под рук
у попадется, резать будут. Я уж не говорю, что колдуны Суррары могут теперь
войска из-за пелены выставить. Она же только магов сдерживает. Те, кто гра
бит и убивает, но силой дурной не пользуется, всегда сквозь пелену свобод
но проходили. Видишь как? А жреца моего народа теперь нет, охранять баль не
кому. Крепости и башни бальские долго не простоят, и в чащах на век не спря
чешься. Горят они порой, понимаешь? Может, кто измоей семьи еще жив. Спешит
ь мне надо, близких спасать, уводить их за речку Мангу в сеторские леса.
Ц Не доберешься ты домой до зимы, Ц поскреб ногтем переносицу Яриг. Ц Д
а и не спасут тебя сеторские леса, если конг или степняки бальские леса по
жгут. Я уж не говорю, что лошадка, на которую твоих медяков хватило, смерть
как облегчение за каждым поворотом выглядывать будет. До Борки, скирског
о каменного запора, еще добраться надо. А минуешь Борку, дальше путь еще тр
уднее завернется. В приграничье дозоры стражников хуже разбойников. Тут
и золотым не откупишься, а уж с твоими богатствами и думать нечего. Да и пр
о Седда не забывай: пока он твою голову на пику не насадит, не уснет. Думаю, ч
то и Ролл, чьего раба ты на деревяшку нанизал, тоже возлюбить тебя не успел
. Тебе личину менять надо, наниматься охранником к богатому купцу из тех, ч
то последние караваны перед зимой на восток собирают.
Ц Кому нужен хромой охранник? Ц поморщился Зиди. Ц Никакая личина мою
хромоту не скроет. Да и нет сейчас купцов в Скире, ты лучше меня знаешь. Две
недели уж как они ярмарку покинули, в воскресенье последний торговый ден
ь, а затем и крестьяне из города уйдут. Купцы теперь в Деште, и караваны не в
бальские земли, а на запад Ц в Урисс, в Дуисс, в Гивв собирают. А туда мне до
роги точно нет. Нет, Яриг, я уж сам как-нибудь.
Ц Ну, смотри, Ц протянул трактирщик. Ц Только ты уж постарайся, чтобы я
забыл о тебе и не вспоминал никогда.
Ц Не сомневайся. Ц Зиди погрозил пальцем и нырнул в узкий коридор, слов
но пьяный под забор повалился.

Последняя воскресная ярмарка на то и была последней, чтобы высыпать всем
городом на узкие улицы, всласть наругаться с торговцами, потратить с умо
м бедняцкую медь или хозяйское серебро, закупить на зиму муку, зерно, овощ
и, сушеные фрукты, мед, вино, соль, уголь. И после ярмарки торговля не прекра
тится, да у лавочников уже не выторгуешь лишнюю монету. Другое дело Ц кре
стьянин, у которого товара воз, и не один. Ему порой легче цену снизить, чем
обратно богатство, тяжким трудом наработанное, нераспроданным везти. По
этому и стояли ряды возов между людскими реками. Мешался запах конского
навоза с запахом сыров и копченых колбас, и несся над рядами крик птиц и хр
ип сорвавших голос продавцов. Лились на изгаженную мостовую конская моч
а и прокисшее вино, и шныряли в плотной толпе воры и продавцы сладостей. Ра
змахивали руками начетчики у деревянного помоста, где сцепились в схват
ке на поясах широкоплечие сайды, и звенели шпорами мытари, оглядывая тор
говцев и выспрашивая ярлыки, да орал озорные куплеты базарный шут, взобр
авшийся на промасленный столб.
Шум, гам, смех, возмущенные крики обворованных или обманутых, хлопанье кр
епких ладоней по поводу удачных сделок и похлопывание по плечам знакомы
х и родственников; звон молотов над наскоро выставленными кузнечными ря
дами; мычание коров, жалобные крики нерадивых или больных рабов, от котор
ых хозяева пытались избавиться, чтобы не кормить их зря в зимнее полусон
ье, Ц кого она могла удивить, последняя ярмарка? Ведь не было уже заезжих
купцов с привозными диковинами. Отбыли они с караванами еще полмесяца на
зад Ц смотали прозрачные ткани, сгребли золотые и серебряные безделушк
и, закупорили сосуды с благовониями, замкнули сундуки с магическими шути
хами и зловещими амулетами и исчезли. Остались только местные торговцы,
которые эту ярмарку наизусть знали, которые не за золотыми в кошелях все
сильных танов охотились, а за медью и серебром в кулаках ремесленников д
а городского отребья.
Всё на последней ярмарке было привычным и для зажиточных и для беднейших
жителей всесильного Скира, что, не имея даже крыши над головой, все равно
считали себя не ровней иноземцам. Минует полдень, сгустятся сумерки, и ос
танутся от людской толпы только мусор и грязь, что всю ночь будут вывозит
ь городские уборщики, а пока еще ярмарка и до половины не добралась. Аилле
только поднялся над городом, едва оживил ярким светом мрачные башни тано
в, которые были столь высоки, что огромная площадь перед величественным
дворцом казалась всего лишь набухшим от людского переизбытка переулко
м. Не проникает ярмарочный гомон сквозь толстые стены, но если рука, собла
знившаяся теплыми лучами, откроет окно, и в дальние покои вторгнутся шум
и гам.

Ц Синг! Ц окликнул слугу и помощника Арух, стоя на резном балконе одной
из башен дома Ойду, отданной во владение не только посла таинственной, ск
рытой за непроходимой магической пеленой Суррары, но ныне еще и советник
а конга.
Ветер холодил на такой высоте худое тело колдуна. Кутался Арух в теплый п
лащ, прятал уши под кошачьей шапкой, а все же не мог согреться. Хорошо еще в
ерный слуга вышколен, без указания поднес кубок с горячим, разогретым с м
едом цветочным вином.
Ц Что слышно? Ц отрывисто спросил, не оборачиваясь, Арух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22