Поспеши, а то снег выпадет, не дохромаешь до родной деревни раньш
е скирских воинов!
Ц Мало выпил! Ц заорал следующий. Ц Надо было выпить еще три раза по сто
лько, тогда и боли не почувствовал бы, и в себя пришел уже после смерти!
Ц Смотри, смотри! Ц выкрикнул третий. Ц Твой противник уже дрожит от ст
раха!..
Хохот прокатился по склону холма, серокожий принял усмешки на собственн
ый счет и, издав приглушенное рычание, двинулся вперед. В мгновение он обр
атился в кровожадного зверя. Дубина на его плече и в предыдущих схватках
была всего лишь деревянным дополнением к ужасному облику. Он сам станови
лся дубиной, живой смертью, жалом, оскаленной пастью, когда разил без поща
ды соперников на серых плитах чужого города, и вновь обратился в дикого з
веря от криков толпы. Там, на далеком юго-западе, где сохранился обычай по
жирать сердце убитого врага, он без сомнения мог бы превратиться в одног
о из лучших воинов огромного племени. Не получилось, потому что лет пятна
дцать назад на одинокий степной шатер налетела конница разбойников без
роду и племени, посекла в труху взрослых, а крепкозубого малыша спеленал
а по рукам и ногам, чтобы в одну из вылазок к морскому берегу продать работ
орговцам. Конница серых вскоре настигла наглецов, распяла их на сухой тр
аве и испекла заживо, запустив в их сторону степной пожар. Вот только ребе
нка не успели спасти. Предприимчивый сайд знал свое дело, он мгновенно пр
иказал поднимать якоря и ставить парус, и скоро несговорчивый, умеющий т
олько рычать малыш-степняк оказался на невольничьем рынке Скира, а зате
м и в стойле дома Рейду.
Там из серокожего постепенно и сделали зверя. Страшного зверя, остановит
ь которого сумели бы в одиночку не более десяти лучших воинов Скира. Еще н
еизвестно, кто бы победил, сразись Салис со знаменитым горцем Хееном, раб
ом дома Креча, которого Седд приберегал именно к этому неудавшемуся для
него празднику, за что и спустил шкуру со старого Зиди. Можно предугадыва
ть победу одного из двух воинов, но когда сражается зверь, тут приходится
кроме умения призывать еще и удачу, а она Ц птица изменчивая. Вряд ли прис
ядет на дрожащее от выпитого плечо. Тут и стая таких птиц не выручит. Что м
ожет предъявить зверю старик? Или не старик, а просто посеченный жизнью с
едой воин, который по мнению возбужденной толпы вполне готов был с нею ра
сстаться?..
Салис в мгновение оказался рядом, подбросил плечом, подхватил дубину дву
мя руками, коротко отвел ее вправо и послал на уровне плеч с разворотом вп
еред, чтобы снести седому наглецу голову, раздробить ее, сплющить, а уж пот
ом разодрать его самого на части, разорвать голыми руками, чтобы ужас вст
ал в глазах веселящейся толпы, чтобы ужас стоял в глазах каждого, кто осме
лится выйти против Салиса на этих камнях или кого выгонят против него бе
зжалостные таны будущей весной.
Только противник вдруг исчез. Упал ли, присел ли на здоровой ноге Ц неясн
о, но какое это имело значение? Дубина длиной в три локтя слишком тяжела, ч
тобы ее остановить даже усилием чудовищных мышц. Ничего, просвистит до л
евого плеча, ляжет на левую руку и обратно пойдет на локоть ниже. Тогда уж
ни уклониться, ни присесть не удастся немощному. Тем более что вот он, подн
имается вновь. А прыток старик оказался. Прыток, но слаб. Еще и деревяшкой
не махнул ни разу, а лоб уже от пота блестит. Может, ему сначала вторую ногу
сломать, да живого на части рвать?..
Тишина над склоном замерла такая, что свист дубины, похожий на порыв ветр
а, расслышали все. Зрители так ждали удара и фонтана разлетающихся мозго
в наглеца, что не сразу поняли, что не попал гигант по сумасшедшему седому
рабу. Тот словно ростом уменьшился, только просвистела дубина у него над
головой, а он вроде опять как стоял, так и стоит. На одной ноге, что ль, присе
дал? Или он не вино, а воду из меха в глотку лил? Да ладно, что бы он ни пил пере
д схваткой, а с такой ногой и по ступеням не во всякий трактир спустишься!
Резвый мальчишка, из тех, что рыбу воруют на прибрежном рынке, и на двух но
гах так не присядет! Да и с мечом управляться…
Удар был глухим. Судьба отпустила Зиди одно мгновение, чтобы взмахнуть м
ечом. Даже стражник конга не управился бы с тяжелым деревянным клинком. В
от только раб и не пытался им размахивать. Он просто ткнул заостренным пр
осмоленным деревом Салису под гортань. Коротко ткнул, подав вперед руку
меньше чем на локоть. Не тот материал дерево, чтобы о доспехи биться, но чт
обы пронзить кожу между ключиц Ц в самый раз. Чтобы войти на ладонь в серу
ю плоть, чтобы заморозить чудовищные руки с дубиной за левым плечом Ц лу
чше не придумаешь. И для того, чтобы собственному ученику, против которог
о здесь на арене и сам старый Зиди не выстоял бы, подбить на неделю кисть
Ц тоже годится. И чтобы вырвать восхищенный выдох из нескольких тысяч р
азжиревших глоток проклятого Скира Ц подойдет. А уж чтобы привычно разм
ахнуться и нанести знаменитый бальский удар, когда острие, пусть хоть де
ревянное, хоть стальное, минуя возможные доспехи, рассекает лицо противн
ику Ц левый глаз, переносицу, правый глаз, Ц самое оно. Теперь главное Ц
не упасть. Все-таки ударил хмель в голову. Теперь надо поклониться, улыбну
ться и помахать дрожащей рукой ревущему склону. Знали бы исступленно ору
щие зрители, как это не просто выпрямить уже трясущееся от напряжения зд
оровое колено, подтянуть больную ногу, неловко повернуться, несмотря на
рухнувшее, исходящее теперь уже собственной кровью чудовище, и замереть
неподвижно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22