Ролле? Нет, не знаю… Даже никогда не слышал…— В таком случае еще раз простите… * * * Мы выходим на улицу. Ну наконец полный набор удовольствий: ливень!Огромные темные облака с океана застревают над крышами домов и извергаются темным потоком. Наступает ночь, загораются огни.Я за рулем, но не рулю. Согнувшись вперед, я соображаю.Хигтинс ускользает от меня. Он ускользает от меня так, как никто другой. И я не понимаю, кто он и как замешан в этом деле. Он призрачен, неосязаем… Странное дело, я не чувствую его через людей, которые его знают. У Александра, хозяина гаража, не сохранилось о нем никаких ярких или запоминающихся впечатлений. И у этого владельца судоходной компании тоже… Но несмотря на шапочное знакомство, он отправляет Хиггинса в свой собственный гараж.Стоун с ним в бизнесе, но от того никаких новостей…Все это как-то размыто… Похоже на этот проклятый туман, в котором все прячется, смазывается, растворяется.Вот клевый заголовок для падкого на сенсации журналиста: «Хиггинс — человек, который растворяется…»Я поворачиваюсь к Грейс, молча сидящей рядом в ожидании результатов моего мыслительного процесса.— Пойдем махнем по стаканчику? — предлагаю я. — Пивные еще открыты? Она смотрит на часы.— Да…— Хорошо! По крайней мере, хоть что-то нам доступно.Мы выбираем поистине шикарный паб.— Ну что, не будем изменять нашим привычкам?— Как хотите!— Ты можешь называть меня на ты, любовь моя, — говорю я.— Для нас, англичан, это не так легко, — отвечает она, — поскольку «тыканье» не в наших традициях…— Ну вот и тренируйся, малышка! Как думаешь, отсюда можно позвонить?Грейс спрашивает. Бармен отвечает, что можно. Мы вместе идем в кабину, чтобы она попросила меня соединить. Эта девушка мне становится настолько необходимой, что, кажется, я скоро и в туалет без нее не смогу сходить.Когда у нас на проводе «Коронованный лев», я прошу соединить меня со старшим инспектором Брандоном.Он на месте, пьет чай.— Брандон?— Yes…— Сан-Антонио…— О! Ну что у вас нового?— Ничего, — говорю я сухо, — а у вас?— Девушка была отравлена. Лошадиная доза кураре. Знаете, есть такая индейская отрава из коры ядовитых растений, которой они намазывают свои стрелы…— Кураре! Черт возьми, это что, английский детективный роман? — смеюсь я.Но он не разделяет моей веселости.— Ее отравили недели три назад…— Что-нибудь известно о Хиггинсе?— Ничего… Его описание мы разослали. Я опубликовал в газетах объявление, что полиции хотелось бы побеседовать с ним.— Ловкая формулировка, — соглашаюсь я. — Действительно можно сказать, что вы боитесь подмочить чужую репутацию.— Мы просто осторожны, — произносит Брандон с явным превосходством в голосе, — поскольку для нас официально не существует подозреваемых, а только виновные и невиновные. А так как не имеется неоспоримых доказательств вины, то…— Знаю, — перебиваю я. — Скажите, у вас нет досье на Хиггинса?— Нет.Ему, видно, осточертело быть допрашиваемым, поэтому он переходит в наступление:— Откуда вы звоните?— Из Бата.— Из Бата?Инспектор изо всех сил старается сдержаться, чтоб не спросить, какого черта мне там надо.— Ладно, — говорю я, — желаю удачи, мой дорогой…— И вам того же, — отвечает он. Я вешаю трубку.Грейс поворачивается, чтобы выйти из кабины, но я задерживаю ее.— Попробуй найти в книге телефон фирмы Стоуна. Наверное, должен быть… Как думаешь?Я иду к стойке.Бармен наполнил нам два стакана виски, пока мы ходили к телефону. Рядом с нашими стаканами стоит третий, пустой.— Что это? — спрашиваю я его по-английски, призывая на помощь все свои знания.Бармен вежливо улыбается моему произношению и на таком же смешном французском, как мой английский, говорит, что это стакан клиента, который только что приходил, выпил и ушел.Объясняя это, он убирает пустой стакан, но по неосторожности цепляет и опрокидывает один полный стакан, из наших.Он извиняется и тут же исправляет ошибку, наполняя мне новый. Я так полагаю, что разлитый будет за его счет.Я с огромным удовольствием делаю большой глоток.Настроение поправляется. Виски — это то, что быстро приводит меня в форму. Любопытно, но я больше склонен к иностранным напиткам, чем к иностранным языкам. Скажем так, кроме ругательств…— Сколько? — интересуюсь я, вынимая из кармана деньги.Он говорит, но я ни черта не понимаю. Чтобы показать ему свое доверие, я кладу все деньги на стойку и делаю знак, чтобы он сам выбрал подходящий цвет.Когда я раскладываю монеты, то замечаю маленький круглый предмет, о котором абсолютно забыл. Пуговица, зажатая в руке Марты, когда я ее откопал.Странный предмет из могилы — будто послание умершей.Я машинально кручу пуговицу в руке. На обратной стороне нацарапаны цифры. Я всматриваюсь: 18-15-12-12-5.Точно, послание! Но кому? И что это означает? Надо будет повнимательнее потом изучить.Грейс возвращается из телефонной кабины.— Нашла что-нибудь? — спрашиваю я.— Да, — отвечает она.— А как ты объяснила?— Что я из профсоюза работников малого бизнеса.— Хорошая мысль…— Офис фирмы Стоуна находится в Бристоле. Вот адрес, я записала…— Браво! Это дело надо вспрыснуть…— Ты считаешь, что это большой успех? — спрашивает она.— Если мы будем отмечать только большие успехи, то пить придется крайне редко, — заверяю я и делаю мощный глоток.Она берет свой стакан, медленно подносит ко рту, пристально глядя мне в глаза, будто молча произносит за меня тост, пьет, морщится и падает как подкошенная. Глава 9Где пойдет речь о ночной работе Все это происходит настолько быстро, что я не успеваю ее подхватить. Будто мне это только кажется, и что стоит мне проснуться, как все станет на свои места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37