Клянусь, чтобы рулить в такой пелене, нужно иметь по компасу в каждом глазу!Через десять минут он паркуется у внушительного здания и приглашает меня следовать за ним. Мы входим в огромный холл, украшенный зелеными растениями, и идем по монументальной лестнице.Клуб на втором этаже.В эти поздние часы в клубе почти никого нет. Только четыре старика играют в карты за одним столом и два официанта в униформе сдерживаются, чтобы не зевать.Брандон опускается в глубокое кресло. Я сажусь напротив.— Виски? — спрашивает он. Я молча киваю.— Два двойных, — говорит он подошедшему официанту.Хотя он сказал это по-английски, я, к своему удивлению, понял. Есть слова, которые без лишних объяснений понятны на всех языках.— Ну так, господин комиссар, — говорит Брандон, — что вы вынесли из вашей поездки? Глава 3Где пойдет речь о человеке, который видел человека, который видел человека, который видел автомобиль. Я беру стакан виски, который принес мне засыпающий, но корректный официант, и осушаю его залпом.Брандон пьет свою порцию медленно, смакуя. Наконец я смотрю на него и прыскаю от смеха.— Вы меня узнали? Он мельком улыбается.— Нет, — говорит он. — Просто шеф французской полиции просил меня провести священника к приговоренному Ролле, но, увидев вас, я тут же подумал, что для священника у вас слишком широкие плечи и совсем не церковные манеры. И я не ошибся. Я знаю, что в секретной французской полиции есть комиссар Сан-Антонио, который работает на сверхсложных расследованиях… Я знаю также, что этот комиссар не дурак выпить и не лезет в карман за словом, как вы говорите во Франции…Он поднимает свой стакан.— Ваше здоровье, господин комиссар. Я верчу в руках пустую посудину.— Брандон, можно это повторить?Мой коллега щелкает пальцами. На зов приходит бармен, и через минуту я держу в руках дозу большого формата.— Ваш приезд, — спрашивает Брандон, — прояснил что-нибудь? Я на секунду задумываюсь.— Нет, ничего. Просто у меня теперь есть сомнения…— Сомнения?— Да…— Связанные с виновностью Ролле?— Да…Брандон никак не реагирует. Он неподвижно застыл в глубоком кресле с видом мужчины, чувствующего себя не в своей тарелке в приемной гинеколога, в кабинет которого пошла его залетевшая курочка.— Буду откровенен с вами, комиссар, — наконец говорит он. — Я убежден, что Эммануэль Ролле виновен. Я много жил во Франции и открыл для себя некоторые, может быть даже чересчур строгие, стороны нашей британской юстиции. Этот человек, когда совершил акт насилия, был не в себе: он был пьян. Я сам занимался расследованием. Я допрашивал хозяина ресторанчика в Нортхемптоне, где Ролле выпивал со своей подружкой. Хозяин мне сказал, что они заказали две бутылки бургундского.— Ну и что? — пожимаю я плечами. — Что в этом необычного для француза?Он смотрит на меня и широко улыбается — первый раз его лицо приобретает по-настоящему человеческие черты.— Чертов француз! Я смеюсь вместе с ним.— Две бутылки на двоих, это как утренний кофе с молоком, я имею в виду по другую сторону Ла-Манша. Так что нет смысла заострять на этом внимание…Он вновь становится серьезным.— Пьяный или нет, но он тем не менее сбил велосипедиста…— Велосипедист его опознал?— Да.— В каком он состоянии?— Сейчас лучше: несколько сломанных ребер и рана на голове…— Ролле был один?— Да.— А девушка, с которой он оттягивался в ресторане?— С которой… что? — удивленно поднимает брови Брандон.— Пил, кирял, жрал, шамал, квасил, что еще он мог делать?!— Мы ее допрашивали. Это бывшая сокурсница Ролле. Марта Обюртен, лаборантка аптеки в Нортхемптоне…— Его любовница?— Возможно, хотя оба это отрицали.— И она сказала, что Ролле был пьян, когда они вышли из ресторана?— Во всяком случае, она поклялась перед судом.Я снова опустошаю свой стакан под тяжелым взором бармена, который, похоже, первый раз видит перед собой священника, лакающего виски с такой быстротой.— Расскажите мне об убитом, Брандон.Он задумчиво расправляет плечи, садится поудобнее, словом, делает паузу, чтобы взвесить все «за» и «против», перед тем как открыть рот.— Поставщик зелени Харрис ехал по дороге как раз в тот момент, когда произошел этот несчастный случай. Он погнался за Ролле. Его новенький фургон оказался намного быстрее старого кабриолета Ролле. Он обогнал Ролле и прижал его к насыпи на обочине… На всякий случай он взял из-под сиденья монтировку, чтобы иметь веский аргумент в возможной схватке с преступником. Но Харрис — тщедушный человечек в возрасте. Ролле навалился на него, вырвал монтировку и ударил со всей силы по голове… Во всяком случае, это версия, данная Ролле. Удар пришелся по затылку. Ролле, очевидно, совершил это в тот момент, когда жертва или наклонилась, или отвернулась…— И свидетелей, конечно, никаких?— Никаких, поскольку был уже поздний вечер и на дороге никого не было. В этом месте шоссе проходит через дубовую рощу…Я киваю:— Так, а дальше?— Ролле утверждал, что нанес удар спереди. Чтобы объяснить рану на затылке, он заметил, что монтировка имеет искривленную форму…Брандон смотрит на меня.— Потом Ролле сел в свою машину и поехал в Лондон. Через три часа он пошел в центральный комиссариат и сдался…— Вы проверяли, где он был между приездом в Лондон и приходом в полицию?— Да… В кино…— В кино?!— Он утверждал, что был не в себе и ему хотелось посидеть одному в темноте, чтобы подумать. Он был в кинотеатре «Байрон», мы проверяли.Я понимаю, что у меня вопросов больше нет.— Хорошо, — говорю я, — спасибо. Я расстегиваю сутану и отдаю ее бармену. Он смотрит на нее с таким страхом, будто я протягиваю ему скальп его брата-близнеца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37