— О'кей, — соглашаюсь я, — но только, пожалуйста, не в местную. Не хочу терять время на тупые допросы, поскольку мне самому надо опросить еще множество людей. Я сообщу в Скотленд-ярд, с вашей помощью, естественно, поскольку решил мобилизовать вас под свои знамена…Я ставлю лопату на место, нахожу кусок толя и несу его к яме, чтобы закрыть эту нетрадиционную могилу.Наклонившись над ямой, я замечаю правую руку умершей, прижатую к груди. Похоже, она что-то держит в руке. Я разжимаю мертвые пальцы, если только так можно сказать, поскольку впечатление, будто разжимаешь руку статуи из мрамора. Да что я говорю! Скорее из дерева, настолько сильный хруст раздается при этом. Мне удается вырвать наконец ее добычу — пуговицу… Простая роговая пуговица от ее костюма, которую она оторвала непонятно почему…— Так, теперь можно уходить, — говорю я. — Пойдем в ближайшую пивную и позвоним в Лондон…Грейс идет с опущенной головой.— Ее убили? — спрашивает она.— У меня все причины думать так, хотя я и не обнаружил раны… Но поскольку у людей не принято хоронить умерших естественной смертью в своем огороде…Черная ночь как-то быстро наползает на город, а туман опять захватывает все на свете. Мы идем, погруженные в свои невеселые мысли…Она молодец, Грейс. В этих случаях девушки обычно падают в обморок или кричат как помешанные.— Это произвело на вас дурное впечатление? — спрашиваю я.Она отвечает тихим голосом:— Да, действительно, грустно…— Вы никогда не видели мертвых?— Нет…— Хочу сделать вам комплимент: вы стойко держались… Кстати, удалось раздобыть сведения о хозяине дома?— Да…— Я вас слушаю.— Это некто Хиггинс. Он снял дом три или четыре месяца назад. Он коммивояжер и практически здесь не бывает.— Как он выглядит, этот Хиггинс?— Среднего роста, седые волосы…— К нему кто-нибудь приходил?— Несколько раз Марта, как я поняла по описанию, и еще молодой человек…— Где работает Хиггинс?— Соседи не знают. Он ни с кем не разговаривал… Приезжал на день-два, потом опять пропадал на неделю…— На чем он приезжал?— На машине. Ярко-красный «хиллман» с откидывающимся верхом…— Браво, — говорю я, — у вас явные способности, малыш!Она скромно опускает глаза.Мы подходим к пабу. Три ступеньки. В этой стране нужно обязательно пройти по нескольким ступенькам вниз или вверх, чтобы куда-то попасть.Мы садимся в баре.— Что вы будете пить? — осведомляюсь я вежливо.— То же, что и вы, — отвечает она.— Я — виски…— Я тоже.— Двойное виски…— Тогда два двойных…— Ваше сердечко страдает?— Есть такое дело…Бармен наливает нам два стакана виски, оставив место, лишь чтобы положить туда по куску льда. Мы пьем с наслаждением… Звучит тихая приятная музыка, причем не какая-то там американская, а настоящая французская. И это доставляет мне такое же удовольствие, как и алкоголь…— Может, позвоним? — намекаю я. — Но, заметьте, мы никуда не спешим, а, учитывая положение дел, спешить вообще некуда…Грейс спрыгивает со своего табурета.— Пошли…Мы втискиваемся в узкую кабинку в глубине зала.— Попросите соединить со Скотленд-ярдом, — говорю я, — а как только они ответят, позовите инспектора Брандона для комиссара Сан-Антонио. Я буду с ним разговаривать сам, так как он понимает мой красивый язык.Грейс кивает и начинает объясняться с телефонисткой.В этой узкой деревянной клетке я чувствую ее всю. Тепло ее тела, тонкий аромат духов… Наши тела плотно прижаты друг к другу, и я ощущаю, еще немного, и может случиться так, что ваш дорогой Сан-Антонио получит пощечину — будьте здоровы!Грейс разговаривает, потом умолкает, затем снова что-то произносит…Очевидно, ее уже соединили со Скотленд-Ярдом, где велят подождать…Наконец она передает мне трубку.Эбонитовый микрофон сохраняет запах ее помады… Тепло ее дыхания…Грейс хочет выскользнуть из кабины, но я удерживаю ее, прижимая к стенке. Она не двигается, никак не реагирует, только лишь дыхание становится чуть чаще, чуть сильнее.— Алло! — слышу я далекий голос.— Брандон?— Yes…— Это комиссар Сан-Антонио…— О-о! Как ваши дела, коллега?— Лучше, чем у Марты Обюртен… Он испускает какую-то непонятную тираду, затем любопытствует:— С ней случилось несчастье?— Можно и так сказать. Она похоронена в саду некоего Хигтинса, это на Кастой-Маркет, дом сто двадцать два.— Что вы сказали?Он, похоже, ошарашен, этот инспектор лучшей в мире полиции.— Как вам удалось найти?— По нюхомеру…— Что это за инструмент? Я смеюсь.— Это патентованный французский прибор, дорогой друг… Я хотел поговорить с девушкой, но она пропала. Тогда я решил ее поискать. Вот нашел. Только, пожалуйста, мне не хотелось бы лезть в это дело, поэтому займитесь им сами. Хорошо? У меня время очень ограничено, а мне еще столько нужно сделать, чтобы дойти до конца…— Что вы имеете в виду под «дойти до конца»?— Докопаться до истины. Я знаю, и вот вам доказательство, что за банальным преступлением Ролле скрывается что-то серьезное, понимаете, Брандон? Вот увидите, мы еще найдем горшок роз в один из дней…— Найдем… что?Я вздыхаю… Нет, решительно никогда я не смогу привыкнуть к этой стране.— Вы приедете сюда?— Сейчас же выезжаю.— Может быть, мы встретимся? — предлагаю я. — Где вы остановитесь?— Ну… я думаю… Скорее всего в «Коронованном льве».— Хорошо. Если я не дождусь вас, то оставлю записку.— Вы собираетесь уехать?— Еще не знаю…— Могу ли я спросить, каковы ваши планы на ближайшее время?— Выпить двойное виски…— Тогда ваше здоровье, комиссар!Я вешаю трубку.Грейс передо мной, близко-близко, не двигается, лишь грудь вздымается из-за частого дыхания.Я смотрю на нее, как смотрит юноша на девушку, когда очень ее желает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37