Добрых восемь часов у Мэтта не было случая расслабиться. Не будет у
него такого шанса и этой ночью, и он не хотел сейчас задерживаться на этой
мысли. Здесь был его шанс. Он расслабился.
Вышел из транса Мэтт со смутным подозрением, что прошло какое-то
время. Он лежал на боку, лицом к обрыву, глядя в неизмеримую тьму. была
ночь. И чувствовал он себя удивительно.
Пока не вспомнил.
Он поднялся и осторожно перелез через стену. Поскальзываться не
стоило, в трех футах-то от обрыва, а Мэтт часто становился неуклюжим,
когда так нервничал. Сейчас его желудок словно подменили пластмассовым
макетом из кабинета биологии. Конечности тряслись.
Мэтт отошел немного от стены и остановился. В какой стороне
Госпиталь?
"Да иди же, - подумал он. - Это смехотворно".
Ладно, слева от него находится пологий холм. Из-за его края исходит
слабый свет. Попробуем туда.
Трава и земля под травой кончились, когда Мэтт добрался до вершины.
Теперь под его босыми ногами был камень, камень и скальная крошка,
нетронутые тремястами лет колониальной программы насаждений. Мэтт стоял на
вершине холма, глядя на Госпиталь. До Госпиталя было полмили и весь он был
залит светом. За ним и по обе стороны от него сияли другие огни, огни
домов, но ни одного в пределах полумили от Госпиталя. На их фоне Мэтт
увидел черный язык леса, замеченного им этим утром.
Почти в противоположном направлении от темной, размытой стены
деревьев к Госпиталю вела более ровная линия огней, отходившая от
скопления зданий на краю оголенной зоны. Подъездная дорога.
Мэтт мог бы добраться до деревьев, пройдя по краю городка. Деревья
дадут ему прикрытие, пока он не доберется до стены - но это казалось
слишком рискованным. С какой стати Исполнению оставлять это единственное
укрытие на голом защитном поле? Эта полоса леса должна быть напичкана
приборами обнаружения.
Мэтт пополз по камню на животе.
Он часто останавливался. Такое передвижение утомляло. И хуже того,
что он намерен делать, когда попадет внутрь? Госпиталь велик, а он ничего
не знает о его внутреннем устройстве. Освещенные окна беспокоили его.
Разве в Госпитале еще не спят? Каждый раз, когда Мэтт останавливался
передохнуть, Госпиталь оказывался немного ближе.
И еще окружающая стена. Наклонена наружу и с этой стороны в ней нет
ни единой бреши.
Мэтт находился в сотне ярдов от стены, когда он обнаружил проволоку.
Ее держали вогнанные в скалу металлические колышки высотой в фут и
разнесенные друг от друга на тридцать ярдов. Сама проволока представляла
собой голую медную струну, натянутую в нескольких дюймах над поверхностью.
Мэтт ее не коснулся. Он пересек ее очень осторожно, не поднимаясь высоко,
но и ни разу не коснувшись проволоки.
Из-за стены донесся слабый звук тревожного звонка. Мэтт остановился,
где был. Потом повернулся и одним прыжком перескочил проволоку. Упав на
землю, он больше не двигался. Глаза его были плотно закрыты. Он
почувствовал слабое оцепенение, означающее ультразвук. Очевидно, он
находился вне досягаемости. Мэтт рискнул оглянуться. Четыре прожекторных
луча нашаривали его по голой скале. Стена кишела полицейскими.
Мэтт отвернулся, боясь, что они заметят его более светлое лицо.
Послышалось жужжание. Вокруг Мэтта ударялись о землю "щадящие пули", иглы
из стеклянистого вещества, растворяющиеся в крови. Они били не так точно,
как свинцовые, но рано или поздно одна из них его найдет.
Луч света вонзился в него. И другой, и третий.
Со стены раздался голос: "Прекратить огонь". Жужжание усыпляющих игл
прекратилось. Голос заговорил снова - скучающий, властный, ужасающе
усиленный:
- Вставай, ты. С тем же успехом можешь подойти сам, но если
понадобится, мы тебя притащим.
Мэтту хотелось зарыться в землю, как кролику. Но и кролик бы не
пробился сквозь этот изъязвленный, пыльный камень. Мэтт встал, подняв руки
вверх.
Ни движения, ни звука.
Один из лучей убежал от него прочь. Потом остальные. Некоторое время
они носились беспорядочными дугами; по защитному полю петляли неровные
световые пятна. Потом один за другим погасли.
Снова заговорил усиленный громкоговорителем голос. Он звучал слегка
удивленно:
- Что же вызвало тревогу?
Другой голос, едва различимый в тихой ночи, ответил:
- Не знаю, сэр.
- Может быть, кролик. Ладно, разойдись.
Фигуры на стене пропали. Мэтт остался стоять в полном одиночестве,
подняв руки. Немного спустя он опустил руки и ушел.

Человек был высок и худ, с длинным, лицом без всякого выражения и
узким ртом. Его форма полицейского-Исполнителя не могла бы быть чище или
лучше отутюжена, если бы он только что впервые ее надел. Он сидел у двери
привычно и скучно - человек, полжизни проведший, сидя и ожидая.
Каждые пятнадцать минут он должен был подниматься, чтобы взглянуть на
гроб.
Гроб был изготовлен словно для Гильгамеша или для Поля Баньяна. Он
был дубовый, по крайней мере, снаружи. Восемь циферблатов у одного конца
казались похищенными откуда-то и прикрепленными к гробу плотником
сомнительных дарований. Длинноголовый должен был встать, подойти к гробу и
с минуту стоять у циферблатов. В конце концов, что-нибудь могло и
случиться. Тогда он должен был спешно действовать. Но никогда ничего не
случалось и он возвращался на свой стул и ждал дальше.

Проблема:
Нужная вам информация находится в голове у Полли Торнквист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83