Нет, эта гопота совсем оборзела! Заниматься такой херней в моем районе, прямо возле моего родного бара! Нет, чтоб отпиздить этого студента где-нибудь подальше; теперь же я попросту обязан вмешаться - типа законопослушность, моральные принципы, неприятие насилия и прочая непримиримая гражданская позиция. И, в конце концов, это наша с пацанами территория. А эти уродцы пользуются тем, что мы давно стали солидными людьми, почтенными отцами семейств, и поэтому давно никому не чистили на своем районе рыл.
Я тихо подхожу вплотную к молодым уродцам и останавливаюсь, с интересом наблюдая. От студента требуют денег, награждая его вялыми зуботычинами, а тот так же вяло защищается, то есть неловко выставляет вперед руки. Придурки словно репетируют сцену из кинофильма, делая это из рук вон плохо. Нет, это полная хуйня. Точно. Так дела не делаются.
Именно так я и говорю:
- Так дела не делаются, ребята. Стоп-мотор!
Испуганно встрепенувшись, гопники разворачиваются ко мне. Их лица злы, а студент смотрит на меня с надеждой. Типа долгожданная защита и все такое. Избавление, бля.
- Че надо? - настороженно спрашивает один, с удлиненной лошадиной мордой. Он стоит почти на расстоянии вытянутой руки, но руку к нему я протягивать не собираюсь; они у меня в карманах и мне лень их оттуда доставать.
- Подойди ближе, - доброжелательно прошу я и даже улыбаюсь, демонстрируя миролюбие и дырку вместо зуба в верхней десне.
- Че это? Зачем?
- Ну подойди, если просят. Пожалуйста.
Гопника расслабляют руки, не вытаскиваемые мною из карманов, и вежливость. Он делает ко мне неуверенный шаг и тут же получает удар в свое молодое прыщавое лицо - не заморачиваясь лишними жестами, я попросту сильно бодаю в него лбом. Мне кажется, что всяческие красивые штуковины из кино про Чака Норриса здесь излишни, тем более, я один хрен не умею их вытворять. Второй гопник, опешив, некоторое время смотрит на меня во все глаза, словно узрел инопланетянина, затем, спохватившись, быстро запускает руку в карман и лихорадочно нашаривает там что-то, наверняка какую-нибудь гопницкую хуйню наподобие ножа или кастета.
- Ты че, братан, суетишься?
Я делаю шаг вперед и бью его ногой в ту область, где нормальные пацаны обычно носят свои штуковины, столь любимые Фаберже. От боли гопник резко складывается, его голова наклоняется вперед и из нее получается такая отличная мишень, что я, не удержавшись, бью по ней как по футбольному мячу. Аут.
- Ты спасен, товарищ! - с чувством произношу я. Вытащив, наконец, руки из карманов, правую я протягиваю студенту. - Вова! - представляюсь я первым пришедшим на ум именем. - Ты че, брат?
Теперь уже студент смотрит на меня, словно на инопланетянина. Он дрожит от пережитого, типа не верит в чудесное избавление, и все такое.
- Вы... - Он, наконец, начинает отходить. Спохватившись, протягивает в ответ руку, предварительно протерев ее о штаны, лепечет имя, которого я один хер не расслышал, и хлопает вытаращенными глазами, которые за толстыми линзами кажутся совсем огромными. Скорее, это он похож на мутного инопланетянина куда больше чем я. - Вы...
- Ну, ну, - подбадриваю я его, - чего я?
- Вы меня спасли!
- Брось, приятель, - скромно говорю я. - Не надо пафоса. Пустое. Чего они от тебя хотели?
- Денег.
- А они у тебя есть? - быстро спрашиваю я.
Студент шмыгает носом, роется в карманах, я смотрю на него с радостным предвкушением, но он извлекает всего лишь носовой платок и прикладывает его к разбитому носу, чтобы унять бегущую веселым ручейком кровь.
- Вы... - промокая крашеные эритроцитами сопли, заводит он старую пластинку, и я морщусь. - Вы...
- Ну че опять я?
- Вы... вы как Ван Дамм! - внезапно радостно восклицает он, вспомнив.
Я снисходительно улыбаюсь, обдумывая, похож ли я на того прыгающего бельгийского мудака. Студенческая мысль мне даже нравится чем-то.
- Ты думаешь? - спрашиваю я.
- Да.
- Типа "Кровавый спорт" и все такое?
- Да.
Когда студент, глядя на меня с обожанием, в очередной раз прикладывает свой пропитавшийся кровью платок к носу, я резко бью его по этому платку правой рукой. Я уебал его с такой силой, что студент улетел метра на два назад, ударился своей глупой башкой о сарай, а его очки почему-то отлетели в противоположную сторону, упав мне под ноги. Оглянувшись на всякий случай, я, хрустнув очками, подхожу к неподвижному телу и, присев на корточки, быстро охлопываю карманы. Нащупав твердое и объемистое, я усмехаюсь. Конечно, студент, как и подобает приличному мальчику, носит деньги в бумажнике, а не как некоторые, в карманах. Я распрямляюсь и, гордо игнорируя проездной, вытаскиваю из новехонького кожаного лопатника не такую уж тонкую пачку разноцветных бумажек. Затем бросаю опустевшее денежное вместилище на тело студента и киваю благодарно.
- Спасибо, друг.
Покидая пространство между сараями, я оборачиваюсь и окидываю его взглядом. Три бездыханных тела, кровь на умиротворенных лицах, картинно разбросанные члены... Кажется, все красиво, но чего-то явно не хватает. Жаль, что я выссался, - вдруг понимаю я, - неплохо было бы помочиться сейчас на этих уродов, вот в чем штука. Натюрморт и все такое. Икебана даже. Может, та тетка была не так уж и неправа. Можно было и попридержать мочу до более подходящего момента...
Кажется, все сегодня договорились пучить на меня глаза.
- Считай, что я расплатился. Там даже больше. Лишнее можешь оставить себе, - поясняю я бармену и он опять переводит взгляд на денежные купюры, брошенные на его долбаный прилавок моей щедрой рукой. Типа проценты и все такое. - А сейчас тащи, дружок, по два... нет, по три пива на брата.
И я направляюсь к корешам, которые уже приподняли задницы, намереваясь уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39