.. В какой-то момент рассказывающий нелепицы гражданин перевел взгляд на Него и неожиданно дико закричал, увидев в Его руке милицейскую фуражку. Для Него это было странно, потому как только что гражданин был относительно, в пределах допустимого для мудаков, спокоен.
Он хотел было объяснить что-то этому нуждающемуся в услугах опытного психиатра недоноску, но не смог сообразить - что. Его здорово сбивал звук милицейской сирены, который становился все громче и громче, а, следовательно, соответственно законам физики о распространении звуковых волн, сирена эта означала стремительно приближающуюся машину, набитую неприятными людьми в неприятной форме, со служебным оружием в кобурах. И, поскольку вид этих неприятных людей всегда вызывал у Него некоторую неприязнь, Он поспешил уйти, доброжелательно махнув напоследок в сторону надрывающегося гражданина рукой. Крик почему-то оборвался, хотя в его руке не было ничего, кроме широкого отточенного мясницкого ножа, которым нельзя было причинить человеку ни малейшего вреда. Конечно, в том случае, если человек этот был Подготовленным к Восприятию Истины. Наверное, нелепого поведения гражданин выдохся, или же ему просто надоело кричать. В то же, что этот зевака осознал порочность своего поведения, Он не очень-то верил.
Все это было весьма и весьма странным, и все это, конечно, еще требовало спокойного осмысления под негромкую музыку и рюмочку чего-то выдержанного, желательно из старой дубовой бочки...
Был и еще один, весьма странный - почти неприятный - момент, поразивший Его если не до крайности, то до небольшой, тоже допускающей по меньшей мере несколько философских трактовок события, многозначительности.
Он вдруг обнаружил Себя возле какого-то стеклянного павильона с прилавком, где, опершись поясницей на этот прилавок, хотя тот был заведомо грязен, жрал какое-то пахучее жареное дерьмо из кошек, что-то нечто беляша или шаурмы. Людей вокруг было совсем немного, - некоторые сидели за облупившимися краской столиками и с невиданным аппетитом жрали тех же кошек, - но те, что были, смотрели на Него со странными выражениями на лицах, словно Он сделал что-то такое, из фильмов, ну, как если бы, к примеру, в открытую, при свидетелях, убил чью-то бабушку, или без ущерба для себя выпил серной кислоты.
Он покосился через плечо, назад, на таращившуюся на Него продавщицу в потенциально белом, а сейчас несвежем, халате, и заметил, что она, обнаружив Его внимание, моментально нырнула в свою амбразуру, что не могло не навести на Мысли.
Он обнаружил еще, что у Него сальные после беляша - или шаурмы - руки, и этот факт разозлил Его до средней примерно степени, ведь Он всегда считал, что продавцам следовало бы выдавать клиентам побольше бумаги, ну, той, которая якобы для протирки пальцев, а на самом деле заранее промаслена, только вот Его никто не слушал, а Он, к тому же, никому об этом не говорил.
К прилавку подошел солидного, даже почти благообразного, если не считать его нечистых помыслов, вида человек и, неуверенно посмотрев на Него, облизывающего пальцы, усеянные, как показалось Ему в какой-то момент, кошачьей шерстью, так же неуверенно постучал пальцем в запертую амбразуру. В стекле показалась растрепанная голова работницы нью-пищеторга, но посмотрела дородная бабища почему-то не на этого, с помыслами, а на Него. Посмотрела испуганно, и тут же спряталась в глубине своего сарая.
- Слушай, - шагнув к мужику, доверительно сказал Он. - Видишь ли, в чем дело, дружище... Вот ты вознамерился сожрать какое-то дерьмо, чтобы рыгать потом, чувствуя, как желудок не в силах справиться с подобным лакомством. Возможно даже, твое решение осознанно. Тебе, по-видимому, доставляет удовольствие жрать кошачье мясо, не задумываясь о последствиях… Что ж, как человек, только что отведавшей этого угощения, я мог бы многое тебе рассказать… Но тут есть такая маленькая, но очень важная фигня… К примеру, Я мог бы уронить тебя сейчас отработанной подсечкой, а потом добавить по голове тяжелым штурмовым ботинком из сексшопа, но я ведь не думаю о чем-то таком, это ведь все не наше, не настоящее, это, скорее что-то из компьютерных игр, ну, где там стреляют из бластеров, и все такое... Я бы мог также разнести весь этот ебаный киоск, - тут Он мимолетно посмотрел на опять высунувшуюся тетку, и Его перекосило лицом, отчего та опять спряталась, - ну, просто врезавшись в него с разгону хотя бы даже на истребителе Ф-16... Но я не стану делать и этого, и дело даже не в том, что у меня нет тех ботинок или прав на вождение этого долбаного истребителя, что их не выдают в этой стране даже своим, проверенным людям...
Мужик попятился, его лицо исказил ужас, но Он цепко держал его за лацкан поношенного пиджака.
- Короче, я к чему все это говорю... Вот у этой тетки, - Он опять быстро кивнул на опять высунувшуюся тетку, и ему не понравилось, что она смотрела на Него и что-то говорила кому-то по мобильнику, если только таковой не являлся замаскированной рацией, и тетка, следовательно, не являлась секретной агентессой тех самых служб, ну, тех, которым на выпускных балах вручают бластеры, - короче, у этой тетки есть сестра. Ну, она почти такая же, просто другая, тетка, в таком же халате, с которой Я бы, однако, с удовольствием поговорил при свечах о большой политике, чего никогда не стал бы делать с этой, если бы она, ну, эта ее сестра... Эй, ты куда!
Мужик вырвался и побежал, совсем как тот, утренний, которого Он спрашивал о лесных неграх, но это почти не удручило Его, потому что с тупостью окружающих Он уже почти начал свыкаться. Он только подумал, что в другой своей жизни мужик этот наверняка тоже был хитрожопым и цепким таким котом, ну, из тех, что беспрерывно снуют по крышам в поисках всякой хуйни, чтобы эту хуйню обнюхать и потрогать ее лапой, и еще у него, конечно, здорово получалось выманивать у ротозеев колбасу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39