Вероятно, мы могли бы пообедать вместе. Я бы хотел отблагодарить вас за вашу помощь в ту ночь.
– О, Пол, спасибо, но это необязательно. Я уезжаю по делам в Париж. Вернусь дней через десять…
– Хорошо, возможно, когда вы вернетесь. И еще раз спасибо вам за вашу помощь.
– Я уже сказала, Пол, Дрю был для меня не просто другом. Мне было не трудно. Я очень многое с ним потеряла. – Она пожала Полу руку, поразившись еще раз красоте его глубоких карих глаз, и вышла под холодный дождь.
Марси склонилась над раковиной в ванной комнате, плеснула холодной воды на свои пылающие щеки, вытерла лицо полотенцем и тихо постояла, надеясь, что успокоится пульсирующая головная боль. Потом проглотила две таблетки аспирина и пошла на кухню, чтобы налить себе еще кофе. Боль возобновилась, когда она наклонилась погладить серого кота, трущегося о ее ноги.
– Уже почти час дня, а ты еще не завтракал. Так нельзя, папа, – сказала она. – Я дам тебе что-нибудь. Да. Сейчас, подожди.
Услышав звук открываемой консервной банки и почувствовав запах тунца, папа вспрыгнул на стол и нетерпеливо замяукал, призывая Марси поторопиться. Она выложила содержимое банки в маленькое блюдце и сунула под нос Папе.
– Иди. Можешь есть прямо здесь. Моя голова расколется, если я опять наклонюсь, чтобы поставить это на пол.
Кот с готовностью набросился на еду. Она пила кофе маленькими глотками, гладила его по большой, круглой голове и невольно улыбалась глядя на него. Из-за крепкого сложения, серой шерстки и неутомимого любопытства и аппетита она назвала его в честь Хемингуэя. Сейчас, сквозь горький туман, наполнявший ее, она чувствовала благодарность к нему за то, что он был рядом.
Марси затянула халат потуже и, взяв с собой чашку кофе, прошла в маленькую гостиную. Устроившись в уголке софы, спасенной ею, когда тетя Роз делала, у себя дома перестановку, она набрала номер Кэлли, Она уже собиралась повесить трубку, когда Кэлли, задыхаясь, ответила.
– Я не вовремя? – спросила Марси.
– Нет, я просто только вошла. Телефон звонил, пока я открывала дверь, и я вбежала, чтобы успеть.
– Боже, куда ты ходила в такое паршивое утро?
– Сегодня утром были похороны Дрю, – ответила Кэлли.
– Ах, правда. Прости меня. Я забыла.
– Марси, у тебя все в порядке? У тебя совсем мрачный голос.
– Ты видела газеты? – спросила Марей.
– Да. Ты имеешь в виду Джо? Я поняла, что это Джо.
– Господи, Кэлли, я не вынесу этого, – у нее встал комок в горле. – Эти ублюдки убили нашего отца. Как он мог?
– О господи, Марси, прости меня. Я не знала…
– Мой отец не был с ними. Они взорвали машину, в которой он сидел. Она принадлежала кому-то еще. Они просто попали не в того, – пока она говорила, слезы заливали ее лицо. – Подожди минуту, – сказала она, доставая из кармана салфетку. Она громко высморкалась. – Прости.
– Марси, ты не хочешь куда-нибудь пойти? Лили собиралась попозже пойти пообедать. Может быть, тебе будет лучше на людях.
– Что я хочу, так это поехать в Бруклин и выбить из него всю эту дурь. Я больше не могу слышать об этом, – она зарыдала.
– Ох, Марси, мне не нравится, когда ты так ругаешься. Пожалуйста, не надо.
– У тебя ведь было такое возвышенное утро, правда? – Марси вновь обрела контроль над собой. – Нет, послушай. Я собираюсь поговорить с Джо. И поеду прямо сейчас. Я позвоню, когда вернусь. Может быть, я пообедаю с вами. Хорошо?
– Конечно, Марси.
– Спасибо, что выслушала меня, Кэлли. Мне просто надо было с кем-нибудь поговорить. Я не спала всю ночь. Просто как помешанная.
– Постарайся не принимать это так близко, Марси. Если бы я знала, чем я могу тебе помочь.
– Спасибо, Кэлли. Я позвоню тебе.
Поезд F, почти пустой в воскресный день, монотонно громыхал по пути к Бруклину. Храпящий, пропахший мочой пьяный занял своим бренным телом три сиденья, неуклюже положив одну руку под голову, а вторую свесив вниз. В конце вагона сидела китаянка с оравой маленьких детей. Марси присела в середине вагона, на достаточном расстоянии от пьяного, чтобы не чувствовать его запаха, и уставилась в грязный пол, стараясь собраться с мыслями, подготовиться к тяжелому разговору с Джо. Поезд остановился у «Джей-стрит», поджидая поезд А, чтобы забрать его пассажиров. Три чернокожих подростка расхлябанной походкой прошлись от дальнего края платформы к поезду. Что-то нахальное и пренебрежительное в их манере двигаться содержало в себе угрозу. Почти бессознательно китаянка собрала своих детей поближе. Марси опустила глаза и постаралась усилием воли отключиться от всего окружающего и сосредоточиться на своих мыслях.
«Знает ли мама? Боже мой, это убьет ее. Ее дитя, дорогой Джо работает на этих мерзавцев, убивших ее мужа!» Марси не делала различий между членами этой банды. Ей было все равно, кто отдал приказ убить отца и чьи амбиции удовлетворял низший чин, исполняя приказ. Для нее все они, объединенные своими жестокими, безжалостными законами, были равно виноваты в смерти отца. Внезапная мысль пронзила ее, как нож: неужели мать так жестока, до сих пор так ненавидит отца, что оправдывает Джо, защищающего его убийц? Нет, это невозможно. От этой мысли у Марси похолодело внутри, и из желудка поднялась волна тошноты и изжоги. Она распахнула пальто и постаралась успокоить участившееся дыхание.
Поезд замедлил ход и накренился на длинном повороте. Ей надо собраться с духом. Следующая остановка всего лишь через минуту. Надо сдержать свой гнев, раздражение, и собраться с мыслями. Она поговорит с ним рассудительно, напомнит ему то ужасное воскресное утро, когда они узнали о смерти отца, и постарается понять, что сделало Джо, всегда такого тихого и застенчивого, таким холодным, таким обособленным, таким бесчувственным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77