Брэди сказал, что он не видел никакой царапины, но не возражал против того, чтобы просмотреть пленку еще раз. Он больше не прикасался к ней. Между ними была вежливая, профессиональная дистанция во все оставшееся время показа. Когда она подошла к камере, чтобы внимательно проверить кадр, он, вместо того, чтобы аккуратно обойти камеру с другой стороны и наладить фокус, подошел к ней вплотную и стал поправлять линзы.
За обедом они сидели, разделенные фотографом Стюартом, оператором Франсуа, Лили или Марси, Жене Варио или Джимом Лиджеттом, никогда рядом или напротив. Так было до заключительного вечера в последний день съемок, когда они еще раз сели рядом, и она опять почувствовала его волнующую близость. Разговаривали о съемках, о Париже, о других фильмах, не касаясь личного, но она чувствовала такую близость между ними, как будто они уже были любовниками, как будто они были любовниками тысячу лет. Когда она пошла в дамскую комнату, Марси вышла вслед за ней.
– Что происходит между тобой и Брэди? – спросила Марси. – Искры летают. Я чувствую это на другом конце стола!
Она хотела сказать, – какая ерунда, – но передумала. – Господи, какая дикость! Я совершенно не понимаю, что происходит.
– Не понимаешь? – подруга рассмеялась. – Зато я понимаю.
– А другие знают? – спросила она.
– Не обижайся, Кэлли, но когда за столом Лили, мы с тобой можем раздеться хоть донага, а эти мужики ничего не заметят. Кроме Брэди, конечно.
– У нее потрясающая внешность! – согласилась Кэлли. – Мне с трудом удалось уговорить ее прийти сегодня. Она сказала, что до отъезда хочет побыть с семьей. Я уговорила ее, – этот Жене Варио мог быть страшно разочарован и испортить вечер всем остальным. Но она собирается уйти пораньше.
– Значит, вечер рано закончится, – сказала Марси. – Все лучше для тебя, как мне кажется.
– Боже, но ты никому не скажешь? – все-таки спросила Кэлли, зная, что разговаривая с Марси, можно об этом не беспокоиться. – В конце концов, ничего не было, и я не хочу, чтобы, взяв по моей рекомендации Брэди, меня упрекали в непрофессионализме.
– Мы все рекомендовали Брэди, и его одобрили в агентстве, и наши клиенты. Ты его никем не заменишь. Все знают, что свою работу он делает прекрасно. И не беспокойся. Я никому ничего не скажу.
После того, как Лили извинилась и ушла, обед лениво тянулся, и Кэлли поразилась своему собственному терпению; она знала, как закончится вечер, и нервно размышляла, какой она будет – первая ночь любви с ним. Она находилась в каком-то бреду нетерпения, но слишком хорошо понимала пикантность ситуации, так что ей даже хотелось ее разрушить.
Брэди поймал такси. Они попрощались со Стюартом и Франсуа, заверив друг друга, что встретятся на следующих съемках. Жене Варио, Джим Лиджетт, Марси, Кэлли и Брэди загрузились в такси, смеясь и подшучивая друг над другом.
– «Мюри», – сказал Брэди шоферу.
– О, высади нас в Дюмини, – предложил Джим.
– Это за углом, сразу за «Мюри». Давайте там выпьем по стаканчику перед сном, – попытался их уговорить Брэди. Марси бросила понимающий взгляд на Кэлли, которая не в силах была выдавить из себя улыбку.
– По-моему, это прекрасная мысль! – звонко отчеканила Марси, когда они пересекли Новый мост и ехали по направлению к Рю де Риволи.
Кэлли почувствовала головокружение, очарованная неоновыми огнями ночного Парижа, наэлектризованная нетерпением, рвавшимся наружу из каждой клеточки тела. Такси остановилось у «Мюри», и веселая компания направилась к бару.
– Да, это замечательная ночь, – сказала Марси, потягивая из своего бокала. – Но я все-таки вернусь в Дюмини. Хочу сегодня собраться, чтобы завтра до самолета успеть посмотреть город.
– Да, я тоже, – сказал Джим. – А как ты, Жене? Ты еще не готов ко сну?
– Пожалуй, – ответил он. – Это были очень хорошие съемки. – Он допил свой бокал, вышел из-за стола и остановился, надевая плащ.
– Нам с. Кэлли надо обсудить кое-какие детали, – сказал Брэди, – завтра утром, возможно, не будет времени. Я провожу ее.
– Хорошо, – согласился Джим. – До завтра.
Кэлли проводила взглядом уходящих. Она видела, как они вышли из отеля и повернули за угол. Обернулась к Брэди. Он улыбался.
– Пошли, – скомандовал он.
В лифте Брэди снял галстук и достал из кармана ключ. Открыл дверь и пропустил Кэлли вперед. Потом закрыл дверь, обнял ее и поцеловал. Сначала нежно, а потом жадно, с нетерпением. Он взял ее за руку и подвел к кровати. Она села на краешек. Опершись коленом на кровать, он стал расстегивать ее блузку.
– Брэди, я не уверена… работа…
– Знаю, – сказал он, закрывая ей рот поцелуем и прижимая к подушкам.
Когда Кэлли вернулась рано утром в Дюмини, ее ждала записка:
«Остаюсь еще на несколько дней. Буду в офисе в среду. Лили».
Дрю протянул кружку Кэлли.
– У Брэди все нормально, спасибо, – услышала Кэлли свой голос. – Он на побережье, снимает для Ревлона. Я, конечно, увижу его в Париже. – Она собрала в ложку остатки овощей и мяса на дне кружки.
– Дрю, доешь. Это очень полезно, – сказала она, протягивая ложку. Он улыбнулся и подчинился. Зазвонил телефон, Кэлли сняла трубку и, вытянув шнур, передала ее Дрю.
– Алло? – от напряжения он закашлялся. – Я в полном порядке, Пол, спасибо. Как ты, как дети?.. О да, Кэлли Мартин была так добра, что принесла мне суп ее собственного приготовления. Очень вкусный. Вот и все, правда… Да, она еще здесь… О, Пол, это поздно. Это совсем необязательно… Ну, хорошо, если ты так думаешь… Да, сейчас, одну минуту. Кэлли, это мой племянник Пол. Он хочет поговорить с тобой. – Дрю откинулся на подушки и закашлялся.
– Алло?
– Кэлли, я говорил с Биллом Ииглишем, врачом Дрю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77