— Конечно, — сказала Таппенс. — Мы обязательно будем… И я помогу Джейн.— Вот и хорошо, — сказал Юлиус и собрался уйти.— Одну минуту, Юлиус, — притворно застенчиво сказала Таппенс. — Я еще не дала вам ответ.— Ответ? — Юлиус растерялся.— Вы помните… вы просили меня… вы хотели жениться на мне… — Таппенс жеманно опустила глаза. — Я вам тогда не ответила. Я думаю…— Да? — Юлиус побледнел. Таппенс сжалилась над ним.— Вы идиот! — рассмеялась она. — Испугались!— Таппенс! Я восхищен вами!— М — м, эти сентиментальности оставьте при себе. Ладно, идите, идите, все будет в порядке.— О чем это вы? — спросила Джейн.— О, я припомнила ему нашу глупую шутку. Ну, нам пора идти. Сегодня ты должна быть неотразима.Для большинства людей двадцать девятое было обычным днем. Газеты, которые предсказывали всеобщую забастовку и всякий ужас, молчали. В воскресных газетах была напечатана небольшая заметка о внезапной смерти сэра Джеймса Пила Эджертона, известного королевского адвоката.Краменин уехал в Россию. Банда из Эстли Прайорс разбежалась. Правительство убедило лейбористских лидеров, что их хотели использовать, как пешек в чужой игре.Обо всем этом поведал мистер Картер. Он прибыл в ресторан одним из первых. С ним был старый джентльмен, при виде которого Томми покраснел до корней волос.— Ха, — сказал старый джентльмен, — так это ты и есть мой племянник? Вид у тебя ничего, но ты, кажется, сделал важное дело. Твоя мать могла бы гордиться тобой. Ну ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Можешь приезжать в Чалмерс Парк, как к себе домой.— Благодарю вас, сэр.— А где та молодая леди, о которой я так много слышал?Томми представил Таппенс.— Ха! — сказал сэр Вильям. — В наше время девушки были лучше.— Нет, — улыбнулась Таппенс. — У них была другая одежда, но сами они были такими же.— Возможно, вы правы. Кокетки тогда, кокетки теперь.— Верно, я ужасная кокетка.Доктор Холл явился вместе с американским послом.— Ну, теперь можно садиться, — сказал Юлиус, когда все гости были представлены друг другу. — Таппенс, вы…Он хотел предложить ей место рядом с собой.— Ну нет, — Таппенс покачала головой. — Там сядет Джейн.Юлиус радостно заулыбался.Ужин начался торжественно, но вскоре разговор переключился на события последних дней.— Да. Эджертон все основательно продумал, — заметил Картер. — Даже нью-йоркская газета пригодилась ему.— Он мне никогда не нравился, — сказал Юлиус. — Я с самого начала почувствовал в нем что-то странное и всегда подозревал, что он заставил замолчать миссис Вандемейер. Но не верил, пока Томми мне все не рассказал.— Никогда не подозревала его, — возразила Таппенс. — Он сразу расположил меня к себе.— А почему Томми молчал, как рыба? — спросил Юлиус. — Пусть расскажет.— Нечего рассказывать, — ответил Томми, смущаясь под взглядами присутствующих. — Я был в ужасном состоянии, особенно когда нашел фотографию Анетты и узнал, что это Джейн Финн. Тогда я вспомнил, как упорно твердила она имя «Маргарита» и подумал о картине. — Он замолчал.— Продолжайте, — сказал Картер.— Меня смутил случай со смертью миссис Вандемейер, когда Юлиус рассказал мне обо всем. Я думал, что это трюк, его или сэра Джеймса. Найдя в столе Юлиуса фотографию Джейн, которую он якобы отдал инспектору Брауну, я начал его подозревать. Но потом я вспомнил, что фальшивую Джейн нашел сэр Джеймс. Я так и не мог решить, кто из них мистер Браун. Тогда я оставил Юлиусу записку, будто еду в Аргентину, на случай, если вернется мистер Браун, и письмо сэра Джеймса, в котором он предлагал мне работу, чтобы он видел, что это правда. Потом я написал мистеру Картеру и позвонил сэру Джеймсу. Он-то и помог мне напасть на след Таппенс и Анетты. А когда я получил фальшивую записку от Таппенс, я понял…— Но как?Томми достал из кармана записку.— Человек, написавший это, допустил ошибку в ее имени Игра слов: Twopence монета в два пенса, Tuppence — имя. Оба этих слова читаются одинаково — «Таппенс»

. — И мне все стало ясно. Юлиус знал, как пишется имя, он показывал мне записку, а сэр Джеймс этого не знал! Я послал Альберта на почту с сообщением для мистера Картера, но потом вернул его. Я знал, мистер Картер никогда не поверит, что мистер Браун и Эджертон — одно лицо.— Я не поверил бы, — согласился Картер.— Поэтому-то я послал девушек к сэру Джеймсу. Я был уверен, что рано или поздно они явятся в дом в Сохо. Я угрожал Юлиусу пистолетом, потому что хотел, чтобы Таппенс рассказала об этом сэру Джеймсу, чтобы он не боялся нас. Когда они ушли, я все рассказал Юлиусу и мы помчались в Лондон. У дома в Сохо мы встретили мистера Картера и все ему рассказали. Он нам посоветовал спрятаться в нише за занавеской. Вот и все.Некоторое время все молчали.— Кстати, — сказал Юлиус, — вас удивила фотография… Я ее действительно отдал, но потом снова нашел.— Где? — спросила Таппенс.— В спальне миссис Вандемейер.— Я знала, что вы что-то там нашли, — с упреком сказала Таппенс. — По правде говоря, я начала подозревать вас. Почему вы мне не сказали?— Я думал, что это будет слишком подозрительно. И потом я хотел сделать копии с этой фотографии.— В общем, мы все подозревали друг друга, — вздохнула Таппенс. — Да, трудно заниматься секретной работой…Картер достал из кармана небольшую потрепанную записную книжку.— Бересфорд только что сказал, что я не поверил бы в виновность Пила Эджертона. Это так. И в самом деле, пока я не прочитал записи в этом блокноте, я мог бы ручаться за него… Это очень любопытные записи. Некоторые страницы проливают свет на необычайный склад ума этого человека. Вот послушайте:«…В этой книжке хранится сумасшествие, я знаю это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39