.. Только поэтому я здесь, сижу под твоим стволом и разговариваю вместо того, чтобы разрешить Коробову проводить захват... Мне нужен Крестный... Очень нужен... Ради одного тебя я не полез бы под пулю... Я давно чувствую его руку, которая направляет твои действия... Я знаю, Иван, как он тобой управляет. Только своими насквозь лживыми словами... Он всегда был мастером выдумывать легенды... Я его знаю лет тридцать, наверное... И я знаю, чем его легенды заканчиваются... Почему, скажи мне, его не было в том гараже банка, где я тебя накрыл, а ты так лихо оттуда вырвался? Можешь и не отвечать. Я и сам знаю. Он ждал тебя в условленном месте, куда ты должен был бы привести ему деньги... Наивен ты, Иван... Я с ним однажды состряпал нечто подобное в далекой экзотической стране... И знаешь, что получил я? Удар рукояткой пистолета по голове. А когда очнулся – его и след простыл. Вместе с деньгами. С большими деньгами. Эта трусливая мразь даже убить меня не смогла... Он никогда не мог раньше убивать человека своими руками. Поэтому ты для него, Иван, – просто находка драгоценная. Поэтому он и школу киллеров организовал... Он трус. Он боится насилия и смерти... И сам сеет их вокруг себя – тоже потому что боится...
Никитин иронично посмотрел на Ивана.
– Знаешь, чем кончилась бы вся эта ваша история с ограблением банка – он дал бы тебе напоследок какое-нибудь задание, которое, по его словам, совершенно необходимо было бы выполнить. А потом, мол, ты получишь свою долю и можешь ехать куда угодно. И надо было бы-то всего – взорвать какую-нибудь ерунду. Легкое задание, тебе приходилось выполнять и посложнее... И взлетел бы ты на воздух, сам того не ожидая. Крестный мастер устраивать такие сюрпризы... Он боится только видеть, как во лбу человека появляется отверстие после его выстрела, как мозги вытекают, а заочных смертей он не боится...
Никитин помолчал несколько секунд и продолжил, стараясь быть искренним и убедительным..
– Он мне нужен, Иван. Эта тварь предала меня тогда, очень давно. Но он разрушил мое представление о мире, который был основан на дружбе и верности. Я после этого остался один. Я даже жениться не смог. Женщины казались мне такими же лживыми и скользкими, как мой бывший дружок... Я умереть спокойно не смогу, пока он жив... Только поэтому, Иван, я сейчас сижу здесь, а не в своем кабинете... Я не знаю, что потерял с его помощью ты, Иван... Наверное – много... Это тебе судить. У меня нет прямых доказательств, что в смерти женщины, о которой ты говоришь, виноват он. Но я в этом уверен... Потому что ни я, ни один из моих людей, ни один из московских бандитов к этому взрыву не причастен. Ни у кого из нас нет мотива для этого взрыва... Ни у кого из бандитов – тоже. Никто из них даже не представляет – чьих рук это дело...
– Какой мотив мог быть у Крестного? – недоверчиво спросил Иван...
– А давай по порядку, Иван, – предложил Герасимов. – Какие отношения с этим твоим Крестным были у тебя перед взрывом?
– Никаких... Мы с ним расстались. Мало того – я бы его придушил, если бы он мне под руку попался... Я подозревал его в том, что он хотел убить мою женщину... И придушил бы...
– После взрыва ты его видел?
Иван кивнул головой.
– Почему же не придушил? – спросил Никитин.
– Он убедил меня, что не имеет к взрыву отношения... Что это ты ее убил...
– Я, Иван, от тебя, буквально только что узнал о ее существовании...
– Подожди, Никитин, – перебил его Герасимов. – Так это, значит – он убедил тебя, что взрыв устроил Никитин, и натравил таким образом тебя на него? А зачем ты убил Аверина и Бульбу...
– Крестный рассказал мне, что он...
Иван кивнул на Никитина.
– ...не выходит из кабинета сутками. Чтобы его выманить, я и убил этих двоих. Знал, что третьего вы пасти будете, чтобы меня поймать...
– Но ты-то откуда узнал, что это наши люди. Об этом не знал никто! Они, ведь, форму не носили. Они нелегально работали...
– Крестный вычислил... – пояснил Иван. – А в Бульбе я своего знакомого узнал по его рассказам – в Рыбинске в спецлагере вместе подготовку проходили... Слишком метко он для бандита стреляет...
– Тварь... – пробормотал Никитин. – Старый гэбэшник, сволочь... Где он, Иван? Скажи мне – где он? Мы сейчас с тобой союзники...
Иван покачал головой.
– А ты знаешь, что он нам тебя открытым текстом подставлял? Так и орал во все горло – «Придет Иван, в Чечне отмороженный, и замочит вас всех...» Как раз перед тем, как ты Бульбу убил... Жаль, не знали мы тогда, что это он орал в Лужниках...
– Ну и что? – усмехнулся Иван. – Ну и орал... Что из этого?
– А то, что тебя он на нас натравливает, а нас – на тебя. Чтоб мы подрались с тобой, вцепились друг в друга и горло друг другу перегрызли. А сам он в сторонке остаться хочет...
– Подожди, Никитин! – Герасимов перебил генерала почти угрожающе... – Значит после взрыва он опять начал тобой манипулировать... А почему до взрыва – не мог? Ты сам думал об этом?
Иван посмотрел на Герасимова с интересом... Он подумал: «А и в самом деле – почему?»
– Он не смог бы манипулировать... – сказал Иван медленно, подыскивая наиболее точные слова для своей мысли... – Я про него забыл тогда... И я ему тогда не верил... Я верил только...
Он замолчал, не желая произносить в их присутствии имя Нади.
– Кому ты верил, Иван? – спросил Никитин.
– Ей верил... И себе... – Ивану было трудно говорить, вспоминая то время, когда была жива Надя, когда он сам хотел жить. С ней вместе...
Он посмотрел измученными болью глазами сначала на Никитина, потом на Герасимова и сказал, неожиданно для самого себя:
– Я жить хотел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59