. Я, ведь, уже навел справочки о нем, знал, что эта падаль тебя заинтересует...
– Говори! – коротко приказал Иван.
– Взять его, Ванюша, будет трудно. – тон Крестного стал озабоченно-деловым. – Если б кто другой спросил, я бы сказал – невозможно его взять... Он, Ваня, вторую неделю из кабинета своего не выходит... Изображает, что занят, дел, вишь ты – по горло... А может, и вправду, занят. Что за дела у него такие, не знаю, но дай мне пару дней – узнаю все, как есть. В подробностях... А привычки? Да на что ж тебе его привычки-то, раз он с работы не выходит... Ну, курит «Приму» – по старой памяти, еще студенческой. Пьет только коньяк. Французский коньяк, не особенно хороший, но привык он к нему, в Чечне когда работал... «Корвуазье» называется... Гадость, по-моему, ну да это к делу не относится. Баб, как ты говоришь, не ебет, про это мы с ним уже забыли с нашей бурной жизнью, не до баб старикам, не до баб... Ну, может, и сунет иной раз секретарше в рот, и то – вряд ли, она – у него такая мымра драная, параша, а не баба...
– Хватит про баб, Крестный, – перебил его Иван. – Узнаешь, что за дела такие сейчас напряженные у генерала Никитина, что аж ночует в кабинете... Я чувствую, что здесь ключик к нему. Отсюда его достать можно... И я его достану обязательно...

Глава седьмая.

Генерал-лейтенант Никитин и в самом деле третью неделю не покидал свой кабинет. Дней десять в его кабинете шло практически непрерывное оперативное совещание, решающее то и дело возникающие проблемы, связанные с воплощением в жизнь грандиозного плана, разработанного лично Никитиным. Плана окончательного захвата в свои руки руководства преступным миром Москвы...
В основе плана лежал перевод отношений правоохранительных органов с криминальным миром на четко определенные рыночные экономические отношения... Или превращения ФСБ в некий аналог налоговой инспекции, вкупе с налоговой полицией, для криминального мира. В конце концов, преступление – это тоже вид деятельности, приносящий доход. Так почему же эта деятельность не облагается налогами? Это явная, вопиющая бесхозяйственность. Так, примерно, рассуждал генерал-лейтенант Никитин.
В самой идее нового, по существу, ничего и не было. Испокон века менты брали братву и авторитетов, а те откупались от них хорошими деньгами... Это был хороший традиционный бизнес и один из рычагов перераспределения национального дохода на душу населения. В данном случае – на ментовскую душу...
Но все это была удручающая для глаза и масштабов большого руководителя самодеятельность. А Никитин обладал мышлением масштабным и систематическим. Гениальность его плана заключалась в том, чтобы устранить вообще влияние личного фактора на отношения между бандитами и ментами. Его идеей была стройная система, которая самой своей сутью поддерживала бы и определенный уровень преступности в столице, который можно было бы, ко всему прочему, регулировать по своему усмотрению, и гарантировала бы стабильный заработок «мусорам»...
Да что там, заработок! Если бы Никитину удалось осуществить свой план, милиция вообще бы перешла на самоокупаемость и перестала бы зависеть от нищенских подачек из бюджета...
И наконец, самое главное преимущество – реальное руководство всем преступным миром в Москве сосредоточивалось бы в руках руководства ФСБ, а еще точнее – лично Никитина, который и задавал бы макроэкономические параметры криминальному хозрасчету...
Первое, что необходимо было сделать – разбить Москву на несколько больших зон, управлять которыми было бы наиболее удобно и поставить в них во главе группировок своих людей, из органов...
Это был необходимый для переходного периода компромисс с самой идеей никитинского плана. В дальнейшем эти люди тихо убирались, и система переходила к самостоятельному автономному функционированию. Без прямого контроля со стороны ФСБ или МВД. Оставались только лишь чисто экономические отношения...
Москву Никитин разделил на три больших территории, использовав для этого естественные границы: к Замоскворецкой отойдет правобережье Москвы-реки, к Восточной – восточное междуречье Москвы-реки и Яузы, к Западной – западное междуречье. Естественные границы районов Никитин считал самыми оптимальными – словно сама природа разделяла Москву между людьми единственно возможным образом. И выбор оказался правильным – никто на судьбу не обижался, не считал, что его обделили...
Никитин при этом хорошо понимал сложность воплощения в жизнь своего плана. Криминалитет будет жестоко сопротивляться, поскольку сразу учует, чем дело пахнет. Поэтому он и хотел поставить во главе московских группировок своих людей. Немало его оперативников работали нелегально в составе почти всех ОПГ, контролирующих Москву. Выбор был, хотя и небольшой...
Районы получались огромные, сложные для оперативного управления, требующие разветвленных инфраструктур и постоянного контроля. Кадровый вопрос приобрел в таких условиях чрезвычайно важное значение.
После долгих совещаний и прикидок, прокручивания каждой кандидатуры через мозговую мясорубку аналитического отдела, руководитель которого Гена Герасимов разделывал под орех, каждого из кандидатов, Никитин принял, наконец, решение и назначил троих своих оперативников-нелегалов в руководители объединенных преступных группировок. Он в последний раз проинструктировал их, прогнал через аналитиков, психологов, экономистов и в очередной раз убедился, что они никуда не годятся. Но решение было уже принято, и фамилии их стояли в приказе на выполнение спецзадания, на котором каждый из них расписался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59