Иван бросил в ее сторону короткий взгляд и ничего не увидел. Перед глазами все расплывалось. Женщина, видимо, уловила его состояние, и попыталась воспользоваться им. Если суметь встать – она сможет достать его ногой в голову, несмотря на то, что руки ее за спиной. Нужно только встать, чтобы он не заметил. Она медленно приподнялась сначала на колени, потом на одну ногу...
Что-то хрустнуло под ее ногой. Иван, не поднимая головы, не глядя, машинально, ударил на слух ногой и попал ей в живот. Она отлетела к стене и, ударившись головой о батарею отопления, застыла в неестественной позе... Глаза ее остались открыты.
Иван даже не посмотрел в ее сторону. Это убийство осталось для него даже незамеченным.
Он смотрел теперь на Бульбу в упор, и тот видел, что по щекам Ивана текут слезы. Бульба понял, что жить ему осталось немного, и замычал...
Иван пришел в себя и начал действовать осмысленно и рассудительно. Времени у него оставалось мало. в любую секунду его могли обнаружить в этом бандитском гнезде и, если ему после этого удастся выбраться отсюда благополучно, то это будет уже чистое везение, граничащее с чудом.
– Свидание старых друзей окончено, – объявил он Бульбе. – Пора прощаться.
Иван поднял Бульбу с пола. Ноги у того дрожали, и он попытался сесть снова, но Иван подтащил его к столу и положил сверху, сдвинув с него телефоны, какие-то бумаги и кучу всякой канцелярской ерунды.
Достав скотч он начал приматывать его к крышке стола. Примотав ноги, он прихватил голову, проведя широкой лентой скотча по лбу и прихватив ею же столешницу снизу. Бульба заерзал на столе и попытался вырваться, но это было уже абсолютно невозможно.
Сложив на его груди его пистолеты, Иван достал пластмассовую флягу с бензином и щедро полил ею грудь и ноги Бульбы.
Заметив отчаянный взгляд, которым тот на него смотрел, Иван усмехнулся и пробормотал:
– Кличку тебе не я выдумал. Так что не обижайся... Ничего другого предложить не могу...
Полив бензином еще и паркет вокруг стола, Иван отбросил фляжку в сторону и принялся пристраивать на сухом паркете зажигательную мину. Он работал спокойно и деловито, слушая отчаянное мычание примотанного к столу Бульбы и не обращая на него никакого внимания.
Иван вытащил из мины запал и вставил вместо него кусок зажигательного шнура. Взрыва теперь не будет, но вспышка произойдет сильная, а больше ничего и не надо. Иван хотел, чтобы однофамилец классического персонажа русской литературы кончил свои дни так же, как и тот, сгоревший на костре...
Оглядев результаты своих приготовлений и оставшись ими полностью удовлетворенным, Иван вздохнул, поджег зажигалкой обрывок шнура, посмотрел, как огонек пополз по нему, и, бросив взгляд на Бульбу, сказал абсолютно серьезно, без тени издевки или злобы:
– Прощай...
И вышел из кабинета.
В коридоре было пусто. Занятых своими делами менеджеров из конторы Западной зоны перестрелки и крики из кабинета шефа не привлекли и не встревожили.
Во-первых, и раньше приходилось слышать оттуда нечто подобное, разборки Бульба всегда устраивал бурные... Если на каждый выстрел бегать – сам на пулю наткнешся, чего доброго...
А во-вторых – если и самого его грохнули, не на нем дело-то в конце концов держится, а на принципе. Не будет его, придет другой. Толковый менеджер всякому шефу нужен... Их дело – деньги зарабатывать, а бежать на выстрелы – это дело охраны...
Иван успел дойти до двери на чердак, когда в стороне кабинета послышалось сильное шипение и раздался характерный звук вспышки огня – словно резкий шелест огромного полотнища на сильном ветру. Иван оттолкнул неожиданно вышедшего из туалета, оказавшегося рядом с дверью на чердак мужчину, который выматерился в его адрес, и бросился на чердак. Загремела отшвырнутая им решетка, зазвенело выбитое стекло из чердачной дверцы, ведущей на крышу. Иван не заботился о конспирации.
Теперь у его было всего два соперника – огонь и время. Они оба были против Ивана и старались помешать ему остаться в живых.
Иван слышал, как на втором этаже уже началась паника, вызванная вспышкой в кабинет шефа, слышал какие-то крики, мат... Стрельбы не было.
Иван подбежал по крыше к оставленному им тросу и быстро подтянулся повыше над крышей. Отпустив тормоз на основном тросе, он заскользил дальше в сторону четырехэтажки и на глазах у остолбеневших пацанов, куривших в кустах, приземлился на ноги.
Отцепив от себя тросы и помахав пацанам рукой, Иван быстрым шагом скрылся за углом, и скоро влился в поток спешащих по Тверской москвичей.
Растворился в Москве, словно капля кроваво-красного вина в стакане чистой воды...

Глава пятнадцатая.

...Начальник аналитического отдела главного управления ФСБ Геннадий Герасимов уже несколько часов мучался от какого-то воспоминания, которое не вспоминалось окончательно, но и не уходило из памяти.
После «показательной» акции в Лужниках Никитин так орал на Коробова, который «организовал весь этот бордель с показательным мозгоебством», что тот решил, было, что – все! – «последний парад наступает...» Никитин пригрозил Коробову, что зашлет его в «нелегалы», на место Аверина, руководить Замоскворецкой зоной.
Для Коробова это было бы равносильно расстрелу – ментом от него за версту несло... Его бы на ножи подняли в первый же день, объявись он в качестве «своего». Да и лицо его достаточно знакомо было слишком многим в Москве из тех, кем ему пришлось бы командовать... Их бы такая метаморфоза удивила.
Никитин все это отлично понимал и назначать Коробова никуда не собирался, но припугнуть того все же не мешало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59