.
Бульба все еще смотрел на дырки от выстрелов в двери, когда в поле его зрения оказались сначала два пистолета, а затем и голова Ивана, скользящего по полу и стремительно въезжавшего в кабинет по паркету...
Бульба успел сделать еще два выстрела раньше Ивана. Одна из пуль выбила пистолет из правой руки Ивана, вторая чиркнула ему по голому черепу, больно содрав поджившую кожу на голове.
Иван тоже выстрелил дважды.
И не промахнулся. Недаром Иван был лучшим стрелком во всем спецлагере и умел стрелять точно и не в таких ситуациях. Ему приходилось попадать точно в лоб человеку, вылетающему через переднее стекло автомобиля, врезавшегося в неподвижное препятствие, сам же он в этот момент выпрыгивал из взрывающегося второго этажа здания, находящегося метрах в тридцати от столкновения. Тогда задача была действительно трудной. А сейчас выстрелить точно для Ивана не составляло труда.
Удача тут была ни при чем. Удача заключалась в том, что Иван заставил противника ошибиться и тем выиграл и этот поединок.
Двумя выстрелами Иван перебил Бульбе оба запястья – и на правой, и на левой руке. тот выронил пистолеты и по-заячьи заверещал.
Не обращая больше на него внимания, Иван, еще продолжая движение, повернулся к входной двери.
И вовремя. В нее влетал охранник, сидевший в приемной вместо секретарши и уже заглядывавший в кабинет после первых выстрелов шефа. Распахнув дверь на звук выстрелов Ивана, пистолеты которого были без глушителя, охранник первое, что увидел – раскрытый в крике рот своего шефа, из которого вырывался пронзительный визг.
Второе и последнее, что он увидел – нацеленные на него два ствола в руках лежащего на полу человека.
Иван выстрелил, не целясь.
И тут же повернулся вновь к Бульбе, успев про себя констатировать:
«Правый глаз... Неплохо...»
Вскочив на ноги, Иван выдернул из кармана катушку скотча и одним движением запечатал рот Бульбы. Визг тут же сменился приглушенным мычанием...
Иван спокойно подошел к двери и закрыл ее на ключ, торчащий в двери.
Поняв, что немедленная смерть ему пока не грозит, и, значит, надежда остаться в живых остается, Бульба прекратил мычать и внимательно смотрел на Ивана, ожидая, что тот будет делать дальше...
– Что смотришь? – хмуро спросил его Иван. – Не узнаешь что ли? Тебя и самого узнать мудрено... Разъелся, как боров... Видно неплохие бабки гребешь, а?
Бульба смотрел на него, не понимая, что происходит и только морщился от боли в перебитых руках.
– Успеем еще поболтать, – заявил ему Иван. – Сначала нужно наши дела доделать. Как у тебя тут начальник охраны вызывается?
Бульба посмотрел на пистолет в левой руке Ивана и, подумав, мотнул головой в сторону стола. Что-то невнятно промычал.
– Кнопка под крышкой, говоришь? – догадался Иван. – Посмотрим, что там за кнопка...
Под крышкой стола он, действительно, обнаружил кнопку и не колеблясь нажал ее. Затем подошел к двери, отпер ее и встал рядом, держась за ручку.
Послышались торопливые шаги по коридору, приглушенный женский голос, матерившийся по поводу того, что эта ежедневная пальба в кабинете осточертела и что охранника нет на месте и, скорее всего, именно поэтому ее и вызвал шеф.
Иван четко поймал момент, когда ручка двери едва шевельнулась. Он резко дернул дверь на себя и одновременно сделал шаг навстречу входящей. Она не успела даже вскрикнуть.
Бывшие частные сыщики не обладают той скоростью реакции, как бывшие спецназовцы. С Бульбой Иван такую шутку провернуть не рискнул бы. А тут...
Он словно хотел отомстить той женщине, которая его чуть было не обманула тогда, в Чечне. И не важно, что он ее убил тогда же. Почему бы не убить ее еще раз, почему не доставить себе это удовольствие?..
Женщина, машинально вцепившись в ручку ускользающей от нее двери, увлеклась следом за ней и с размаху ударилась об Ивана. А он постарался, чтобы это столкновение оказалось наиболее эффективным, он встретил ее буквально лоб в лоб. От удара головой о голову Ивана женщина обмякла и сползла к его ногам.
Иван взял ее подмышки и отволок к окну. Достав наручники, он сцепил ей руки за спиной и тоже заклеил рот скотчем. Чтобы не мешала.... Разговаривать с Бульбой.
Вновь закрыв дверь, Иван уже не спешил. Минут десять-пятнадцать у него есть в любом случае, даже если начнется немедленный переполох...
– Ну, здравствуй, дружок, – сказал Иван, присев перед Бульбой на корточки и растирая правую кисть, слегка вывернутую выбитым пулей Бульбы пистолетом. – давно мы с тобой не виделись. Вот случай и свел опять вместе... Помнишь, как в самоволку ходили? Рыбинских девчат трахали? Ты тогда вроде бы как дружил со мной?
Иван нагнулся к Бульбе вплотную к лицу и внимательно поглядел в глаза.
Тот поежился. Попытался улыбнуться заклеенными скотчем губами. Получилась неопределенная гримаса, что-то среднее между страхом и болью...
– Молчишь? – сказал Иван. – Ну-ну, молчи... все равно не ответишь, зачем ты взорвал восемнадцатый этаж в высотке на площади Восстания...
– Ты меня взорвал, сволочь! – вскрикнул вдруг Иван и бессильно ударил Бульбу вывихнутой кистью правой руки по лицу.
Удар получился слабый, жалкий, женский...
Но Иван этого не заметил. Ему было больно от воспоминания о пожаре, в котором сгорел единственный человек, жизнью которого он дорожил.
Бульба замотал головой, протестуя, пытаясь что-то объяснить. Иван не смотрел на него. Он сидел перед Бульбой, опустив голову и испытывая жгучую боль в глазах, наполнившихся неожиданными слезами.
Сидящая у окна женщина пришла в себя и зашевелилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59