– А ну тихо! Они сегодня умрут, хотите вы этого или нет. Но первым я застрелю того, кто к ним подойдет... Ну! Желающие есть?
Несмотря на гудение, желающих, однако, не было... Коробов удовлетворенно сплюнул себе под ноги и сунул пистолет в кобуру.
– Прежде, чем они будут расстреляны, вы узнаете, в чем их вина...
Коробов оглядел овраг и, удовлетворившись его сдержанной реакцией на картину униженных и грозных для «пехоты» бригадиров, оглянулся на машины, стоящие на краю оврага и крикнул:
– Алексей Степанович!
Из второй машины вышел Никитин и решительной, размашистой походкой подошел к стоящим на коленях бригадирам... Он встал рядом с ними и внимательно оглядел овраг, заполненный замоскворецкими бандитами, вглядываясь в напряженно смотрящие на него из-под коротко стриженных лбов глаза. Боксер так и застрял посередине оврага, на самом видном месте. Он уже и не хотел бы привлекать к себе лишнее внимание, но деваться было некуда.
– Я просил вас собраться здесь... – Никитин подчеркнул первое слово. – Я не собираюсь вам угрожать. Но и не боюсь ничьих угроз. В том числе и ваших... И то, что сейчас вот этих вот...
Он махнул рукой на покорно стоящих на коленях бригадиров.
– ...Я расстреляю на ваших глазах – это не угроза. Это – мои условия. Я мог бы перестрелять, передавить, передушить вас всех. У нас на каждого из вас есть материал. Но вы до сих пор на свободе... Мало того – вы продолжаете свою трудную и опасную работу на улицах, проспектах и площадях Москвы. И вас не трогают... Даже напротив – предлагают: украсть хочешь? Кради! Убить тебе кого-то нужно? Убивай! Но помни всегда – ты в Москве не один. Это не твой личный город, в котором ты сам устанавливаешь порядки. Порядки эти существовали до тебя. Останутся и после тебя... Иногда порядки меняются... Но это не вашего ума дело! Порядки устанавливает кто-то другой. Вам даже и знать не нужно – кто? Ваше дело – выполнять... Вы-пол-ня-ать!.. А не обсуждать приказ. И, тем более, не пытаться установить свой порядок... Это будет стоить вам головы. И не только вам... Любому. Не зависимо от места, которое он занимает у вас... Или у нас... И если ваши авторитеты договорились с нашими – не ваше собачье дело – как они договорились... Это не ваш договор. Вы должны хорошо запомнить единственную вещь – в чем суть договора... Но какой-то козел...
Никитин возвысил голос.
– ...решил, что он самый умный! И всех вас подставил...
До Боксера доходило, обычно, не очень быстро, но надежно. Слово «козел», приложенное к нему лично, приводило его в состояние бешенства. И едва он понял, что ментовский генерал говорит обо всех собравшихся в овраге, значит, и о нем, о Боксере – пусковой механизм его взрывного характера сработал.
– Это кто козел? – перебил он Никитина. – Ты кого козлом назвал, придурок?..
И Боксер бросился вверх по склону, собираясь применить свой единственный и неопровержимый аргумент – прямой справа снизу в челюсть. Он успел сделать шагов пять, и это были последние шаги в его жизни...
Никитин даже головы в его сторону не повернул. он просто молча ждал, когда Коробов сделает то, что он должен был сделать. У каждого была своя роль, и генерал-лейтенант Никитин не должен был связываться с какой-то шестеркой... Коробов тоже хорошо знал свою роль и свои обязанности. Пистолет мгновенно оказался в его вытянутой навстречу Боксеру руке. Шестой шаг Боксер делал уже с дыркой во лбу... На седьмом он упал и заскреб руками по траве. Выдернул каждой рукой по пучку травы и затих.
Все, кто был в овраге, оказались на ногах. Все готовы были бежать – кто подальше от мертвого уже без всякого сомнения Боксера, чтобы не составить ему компанию, а то и вслед за Боксером, чтобы растерзать «этого пидора ментовского с его пушкой» голыми руками.
Но сразу же после выстрела на склонах оврага появились фигуры с автоматами, нацеленными на взволновавшуюся толпу... «Орда» застыла.
Никитин поднял руку. И продолжал, словно его и не перебивали.
– Такой же вот козел...
Он показал рукой на тело Боксера.
– ...подставил вас всех. И если я не узнаю, кто замочил вашего Шкипера, начну с них...
Никитин показал рукой на бригадиров.
– Их жизнь сейчас в ваших руках. Первым будет Киргиз...
Услышав свое имя, Киргиз, замычал, закрутил головой, пытаясь в сотый раз объяснить, что он ничего не знает и даже не слышал, чтобы кто-то собирался замочить Шкипера... Он был искренен...
Никитин взял пистолет у Коробова и приставил ствол к затылку бригадира.
Киргиз замер.
– Спрашиваю последний раз.
Никитин внятно, раздельно, подчеркивая каждое слово, произнес:
– Кто. Замочил. Шкипера...
Молчание стояло в овраге долгих десять секунд. Нарушил его выстрел, после которого тело Киргиза прокатилось немного вниз по склону и застряло, привалившись спиной к мертвому Боксеру.
– Следующий Анисим! – объявил Никитин в напряженной тишине оврага.
– Да что же вы делаете, падлы! Вы же менты! Вас же судить будут!.. – истошно заорал кто-то справа от Никитина метрах в пятнадцати, но тут же этот негодующий крик перебила короткая автоматная очередь, и еще одно тело скатилось на дно оврага.
– Повторяю для дураков! Следующий Анисим...
Опять повисла тишина... Анисим обмяк и свалился мешком под ноги Никитину. Тот подождал несколько секунд и выстрелил.
Стоявшие на противоположном склоне видели, что пуля попала прямо в левый глаз Анисиму... Подскочил Коробов и ногой спихнул тело Анисима со склона оврага. Но оно не захотело катиться по пологому склону и застряло метрах в двух перед глазами третьего бригадира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59