Усваивать ее
приноровились во сне. А поскольку спать идеологическим работникам во время
занятий запрещается, то они идут на хитрость: рисуют себе глаза на веках.
Спят за милую душу, а со стороны кажется, будто таращатся, как надо. Их
выдает только то, что они не моргают во сне. Но преподаватель спит точно
так же. Просыпаются они в конце лекции. Поэтому пока в магнитофоне
крутится пленка, нам бояться нечего. Но ты лучше закрой уши. Не то и тебя
сморит в сон.
Несмотря на пропагандистский дурман, донимавший даже Буратино с его
деревянной головой, беглецы продвигались довольно споро. Однако депутат
скоро убедился, насколько серьезны были предостережения белой крысы. С ним
явно что-то происходило. Временами он начисто переставал сознавать себя.
Из памяти стирались имена, убеждения, цели. Временами депутату казалось,
что он кружит вокруг да около, не в силах выйти из заколдованного места.
Ему хотелось спать. Лечь, забыться и видеть счастливый сон: толстую жену с
голубыми волосами, толстых деток, свиней с вилкой в спине и петрушкой в
зубах, которые ходят за тобой следом и хрюкают: "Отведай хоть кусочек
меня!", деревья и кусты с пирожными и плюшками на ветках и зеленый забор
вокруг. "Нынешнее поколение дураков будет жить в счастливой Шлараффии!" -
мурлыкал удивительно знакомый голос - кажется, генерального секретаря
партии толстяков. Буратино чувствовал, как им овладевает истома. Он
ненавидел крысу, которая его тащила неизвестно куда и зачем. Но
сопротивляться ей не было сил. В одиночку народный депутат ни за что бы
отсюда не выбрался. Он бы наверняка задрыхнул на полдороге, убаюканный
мощными волнами колдовства, которое легко пронизывало даже самые твердые
головы.
- Оставь меня в покое! - сонно хныкал депутат. - Диссидент проклятый!
Я на тебя донос напишу товарищу Шушаре!
Окончательно пришел в себя Буратино только в каком-то нарядном зале.
Он глянул в огромное зеркало и поразился - предсказание белой крысы
сбылось; его большие, чуткие, словно дека скрипки, уши завяли! Они
опустились, как лопухи в жарищу, и даже свернулись трубочками. Только
теперь он осознал себя должником генерала - не будь того, народный депутат
пропал бы ни за понюх табаку. Какая бы это была потеря для демократии! Ему
стало стыдно за свое малодушие. Чего доброго, генерал и вправду подумает,
что он доносчик, стукач, барабашка! И Буратино решил во что бы то ни стало
добиться возвращения белой крысе генеральских погон и всех
правительственных наград. А заодно и пенсии. Пока он мучился раскаянием,
белая крыса обнюхивала каждую щель. Она что-то усиленно искала. Красота в
зале была сказочная - ни в сказке сказать, ни пером описать. И Буратино
глядел вокруг, разинув рот. Голубым светом сияли экраны телевизоров.
Светились глазки радиоприемников. Задушевными голосами дикторы сообщали о
встречах членов партии и правительства с трудящимися заводов и ферм. С
парадных портретов добро и требовательно глядели в упор высшие начальники
страны. И добрее всех, и требовательнее выглядел генеральный секретарь
партии имени Трех Толстяков. Буратино не мог от него глаз отвести. "Будет
людям счастье, счастье навека. У дурацкой власти сила велика!" -
ангельскими голосами выводил невидимый хор. Буратино не сразу понял, что
приковало его внимание. А когда разобрался, ахнул: на лбу у генерального
секретаря и правителя было необычное пятно, о существовании которого в
Стране Дураков, если судить по портретам, никто не подозревал. Его
тщательно скрывали фотографы и художники. И добро бы просто пятно - эка
невидаль! - да это было особое: оно переливалось и меняло цвета с каждым
новым сообщением. Буратино пошел к нему, как лунатик.
- Что это с тобой? - удивился, взглянув на депутата, шпион.
В ответ Буратино только ткнул себе пальцем в лоб.
- А! - понимающе протянула крыса. - Это пятно - индикатор
политической обстановки в стране. За его волшебную силу толстяки и
доверили этому пончику власть!
Буратино приблизился к портрету вплотную. Не расчитал и... проткнул
пятно на портрете носом. История с нарисованным очагом и куском холста
повторилась. На портрете получилась дырка. Из нее подозрительно тянуло
сквознячком. Буратино приложился к ней глазом и увидел новый ход. А когда
подозвал белую крысу, та завизжала от радости.
- Это именно то, что мы искали! Это же надо иметь такое дурацкое
везение! Я на кого попало ставить не буду!..
- Да, а что именно мы искали?
Вместо ответа крыса прогрызла в портрете огромную дырищу.
- Полезай, - сказала она, - и побыстрее. А то, чего доброго, не
успеешь.
- А куда ведет эта дорога? - любопытствовал народный избранник.
- На кудыкину гору, - добродушно пошутила крыса. - Да неужто ты не
догадываешься? Эх, Дурачино, Дурачино! Тебе надо идти до развилки, а там
решить, куда свернуть: направо или налево. Налево идет дорога в прошлое.
Направо - в будущее. Но ты не очень мучься. Через прошлое ты запросто
выйдешь в будущее, а из будущего попадешь в прошлое. Этот путь был закрыт
для всей страны, и ты пройдешь по нему первым. И, наверное, здорово
поумнеешь назло врагам, на радость папе...
- А куда пойдешь ты? - спросил Буратино, чувствуя, как нелегко ему
расстаться с таким прекрасным другом.
- А я останусь здесь, в настоящем, - отмахнулся крысиный лев. - В
прошлое я не хочу возвращаться, а в будущем для таких, как я, места нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48