Общие сведения.
— Но мы все это знаем друг о друге.
— Ну да, — уныло согласился Натан. — Ну, еще говорят об общих интересах и, на крайний случай, о погоде.
Общие интересы? Боулинг? Она тут же подумала о Ветроволке. Нет, нет, это плохая идея.
— Да, День Выключения на этот раз выдался очень жарким, — начала она бессмысленную беседу о погоде.
По традиции, сохранившейся со времен металлургического завода, нынешние обитатели Питтсбурга — представители различных этнических групп, или специфических производств, или разные по статусу — предпочитали расселяться по отдельным кварталам. Работники ООН, составлявшие основу ЗМА, жили в центре города, своеобразном треугольнике, образованном тремя реками. Водные преграды неплохо защищали их от варгов, случайно забредшего завра и других эльфдомских тварей с огромными пастями и острыми зубами. На юге, в Саут-сайде, гораздо слабее прикрытом от иномирной живности рекой Мононгаэла и горой Вашингтона, жили американцы, которые занимались товарными железнодорожными перевозками с Восточного побережья. Бок о бок с ними обосновались нефтяники, обеспечивавшие постоянное снабжение Питтсбурга природным газом, поступавшим со всех концов региона из скважин, пробуренных еще на Земле. На той части города, что осталась от Норт-сайда, раскинулся Чайна-таун — физическое выражение части договора с китайцами, подписанного после того, как их ворота запустили в действие механизм перемещения участка Земли. Коренные жители Питтсбурга, которые категорически отказывались покидать обжитые места, были разбросаны по всему городу. И наконец, в Окленде жили эльфы.
Эльфийские лавки и ресторанчики начинались сразу за снесенной Краем частью старого Окленда. Южная половина квартала представляла собой посыпанные гравием парковочные площадки с огромными щитами, предупреждающими о том, что данная парковка попадает под влияние Края в момент Выключения или Пуска. А на северной половине стояли эльфийские анклавы шириной в полквартала, обнесенные высокими стенами с воротами, построенными уже на земле Эльфдома. Пройдя сквозь ворота, можно было попасть в роскошные частные сады, наполненные экзотическими цветами, певчими птицами и сверкающими двоюродными братьями светлячков.
Вечер накануне Праздника середины лета отличался очень напряженным (для Питтсбурга) движением, и Натану пришлось несколько минут ездить вдоль всей парковочной площадки, отыскивая свободное место. Впрочем, большая часть приезжих направлялась восточнее, туда, где улица Земли внезапно превращалась в Ярмарочную площадь.
Когда Тинкер и Натан вступили на дорожку в саду анклава «Маковая лужайка», там уже стояло несколько гостей, в основном эльфов, которые ожидали, когда их проводят за заказанный столик. Какая-то эльфийка с длинными серебристыми волосами, доходившими ей почти до колен, взглянула на Тинкер, и вдруг ее глаза широко распахнулись, изобразив изумленное узнавание:
— Тинкер зэ доми!
Тинкер удивилась. Она была знакома с горсточкой эльфов, но эту красотку видела впервые. Она оглянулась: может, за ней стоит какой-нибудь эльфийский аристократ по прозвищу Тинкер? Но садовая дорожка позади нее была пуста.
Другие эльфы тут же обернулись, увидели Тинкер и начали низко кланяться ей, бормоча при этом:
— Тинкер зэ доми!
Ни одного из них она не знала. Стараясь скрыть смущение, Тинкер неловко поклонилась толпе и произнесла полуформальное приветствие:
— Насадэ!
Сквозь толпу посетителей прорвался хозяин «Маковой лужайки», низко поклонился и обрушил на Тинкер поток высокой эльфийской речи, в которой она не разобрала ни слова, как ни старалась.
— Пожалуйста, Таунтэ! — Она попросила хозяина перейти на разговорный язык. И он немедля завопил, пожимая ей руки:
— Вы оказываете мне честь! Проходите! Проходите! Вы должны занять лучшее место во всем доме!
Он провел озадаченную Тинкер сквозь толпу посетителей в ту часть сада, где располагались обеденные столы, и подвел к элегантному столику, стоявшему в маленьком алькове. Натан шел следом, заинтригованный не меньше Тинкер.
— Сюда! Позвольте мне первому пожелать вам веселого!..
— Спасибо, но… — Тинкер хотела спросить, что это они все вьются вокруг нее, но хозяин уже исчез.
— Что тут вообще происходит? — спросил Натан.
— Да я сама не понимаю.
— Что они говорили?
— Ты не понимаешь по-эльфийски?
— Можно сказать, нет. Достаточно, чтобы регулировать движение на улице. Так что они сказали?
Тинкер вспомнила регулировщика на границе, который грубо пытался ее остановить в момент Пуска. Она отбросила нелепое сравнение. Нет, Натан не такой. Стоп! Хоспис.
— Тинкер?
— Понимаешь, они меня каким-то образом узнали, но я ни с кем из них не знакома.
Или нет? Не та ли эльфийка с серебристыми волосами помогала лечить ее руку? Все, что происходило во время Пуска, запомнилось не лучше ночного кошмара. Но здесь была целая компания эльфов, которые откуда-то ее знали.
— Может, они помнят тебя по гонке? — предположил Натан.
Во время состязаний на ховербайках эльфы называли ее Тинкер-яшки, что было дружеским неформальным снисходительным обращением, вроде «малышка Тинкер». Но сейчас звучало иное — Тинкер зэ доми — обращение высшей степени вежливости. Наверное, эти эльфы знали ее по хоспису. Конечно, своим неординарным появлением на тягаче в момент Пуска и воплями на руках Ветроволка — когда он нес ее по коридорам эльфийской больницы на следующее утро — и схваткой с агентами НСБ нынешним утром она, вероятно, успела им запомниться. Наверняка почти все эльфы в хосписе знали, что она спасла…
И тут она поняла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134