Шорох вытаскиваемого из ножен кинжала Ветроволка был лишь шепотом серебра по коже, но он разнесся по комнате, словно крик. Возможно, решила Тинкер, расширенные от ужаса глаза Джонни, вылезающие из орбит, словно пытающиеся увидеть лезвие, прижатое к его паху, сделали этот звук таким громким.
— Обработаешь ее, — прошептал Ветроволк, — и больше не обработаешь ни одной.
— Это была шутка. — Джонни с трудом сглотнул слюну.
— Вон! — скомандовал Ветроволк.
Джонни поспешно ретировался, а Тинкер во все глаза смотрела на Ветроволка. Почему ему понадобилось просыпаться именно сейчас?
— Прекрасно! Это был единственный человек во всей округе, который мог помочь вам.
— Я предпочел бы умереть, чем потерять свою честь подобным образом.
— Вашу честь? Черт побери, какое это имеет отношение к вашей чести? Это я должна была принять решение, а не вы. Я могла бы с ним потрахаться.
— И ты думаешь, это не задело бы мою честь?
— Послушайте, я вовсе не обязана была с ним спать. Я могла наврать ему, дождаться, пока он вылечит вас, а потом выставить его взашей. И никто бы меня не осудил. Он ведь полный говнюк.
— Ты действительно могла бы нарушить честное слово?
— Этого мы никогда не узнаем.
Он схватил ее за руку.
— Могла бы?
Как можно на пороге смерти обладать такой силой? Тинкер попыталась освободиться, но вскоре сдалась и от гнева выложила ему правду. Она считала свою честь гораздо более ценной, чем девственность, которая, прежде всего, была вещью временной.
— Нет.
Но это не означало, что она не могла в один прекрасный день закрутить с Джонни Приветиком. Подшучивать над ним, не залезая при этом в постель, не сложно и, наверное, даже забавно.
Вернулся, осмотрев территорию свалки, Натан. Он внимательно, чуть склонив голову, слушал какое-то сообщение по головному телефону.
— Ненавижу День Выключения. Люди носятся по дорогам, как идиоты. Около двадцати машин столкнулись на мосту Ветеранов. Есть погибшие. Конечно, началась драка. В общем, мне надо ехать. Я все проверил. Варгов тут нет. — Он нахмурился, заметив отсутствие медика. — А что случилось с Джонни?
— Что, что? Открыл рот, наговорил обычных гадостей, а Ветроволк приставил к нему кинжал. Говорит, его честь пострадала бы.
Глаза Натана сузились, и он глухо пробормотал:
— Задницу ему надеру, раз не умеет держать рот закрытым и руки не распускать.
— Я и сама могу с ним договориться.
Ну, мужики. Все подряд рисуются. А ведь надо что-то решать. Тинкер поняла, что не обидит его, если спросит:
— А что мне делать с Ветроволком?
Натан мрачно взглянул на израненного эльфа:
— Не знаю, Тинк. Ищи выход сама, если можешь. Не знаю никого другого, кто мог бы помочь ему лучше, чем ты.
— К черту, Натан! — Она проводила его до двери. — Я понятия не имею, как лечить эльфов.
— Никто не имеет. Ну, бывай, Тинк.
— Ага. — Она смотрела, как Натан сел в машину и уехал. — Нет никого, кто бы мог сделать это…
Потом заперла входную дверь и взглянула на часы в офисе. Они показывали 1:20. Чуть больше часа прошло с тех пор, как Ветроволк перемахнул через ограду, и осталось еще двадцать три часа до того, как Питтсбург вернется на Эльфдом с его магией.
Согласно отметке на энергометре резервуара, тонкий слой магии уже был использован. Она отметила часовой расход и почувствовала, что ее охватывает отчаяние. Запасов магии хватит примерно на двадцать часов. В одиночку ей не сдвинуть тяжелый контейнер, а если она отсоединит Ветроволка от резервуара, чтобы отвезти его в какое-то другое место, эльфу — конец. А по словам Тулу, если он умрет до аннулирования долга, она умрет тоже.
И тут она вспомнила, что однажды Тулу дала ей аннулирующее заклятие. Тинкер ввела его в компьютер в качестве приложения к кодексу заклятий своей семьи. Ветроволк, кажется, заснул. Тинкер быстро произвела поиск вручную, использовав в качестве ключевых слов «Отмена» и «Долг жизни». Поскольку экран мастерской был виден от стола, она быстро послала заклятие на принтер и закрыла файл. Принтер, поворчав, выплюнул страничку контурной бумаги.
Тинкер схватила листок и уставилась на него. Тулу написала один-единственный, хотя и сложный глиф, а Тинкер тщательно его скопировала. Однако — и в этом заключалась суровая правда — она не представляла себе, на что способно это заклятие. Как его использовать? Приставить чужую схему к голове Ветроволка, запустить ее и лишь надеяться, что она не вышибет ему мозги? А вдруг, если заклятие не убьет эльфа сразу, оно может разрушить его способность к исцелению? В любом случае последствия будут ужасны.
А Тинкер могла опираться лишь на противоречивые заявления Тулу о том, что отметина, которую поставил ей Ветроволк, небезвредна. Поскольку именно Тулу научила ее эльфийскому языку и основам магии, Тинкер, адепт научной психологии, верила полукровке так же, как всем своим учителям (даже если дедушка врал ей, то делал это с математически рассчитанным постоянством и унес все свои секреты в могилу). Масленка часто говорил Тинкер, что она вообще слишком доверчива. Поэтому сейчас она буквально заставила себя признать, что и Тулу могла говорить неправду.
Тинкер сидела в мастерской, тишину которой нарушало лишь прерывистое, неровное дыхание Ветроволка, и, с ужасом осознавая, что на много миль вокруг — лишь пустынные улицы, пыталась найти верное решение. Рискнуть жизнью Ветроволка, чтобы спасти себя — или?..
Она вспомнила детство, десятки случаев, когда Тулу вдруг становилась совершенно непроницаемой. Было непонятно, говорит она правду или просто пугает Тинкер. А Ветроволк только нынче вечером дважды спас ее, как и пять лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134