Она не осуждала Дженну; она подчеркнула любовь, которая существует в отношениях между Дженной и Хеннеси, длительность их отношений и не сделала ни малейшей попытки осудить поведение горничной, даже дала понять, что поступок Дженны оправдан во время войны.
По сути, эти новые и удивившие Констанцу интонации появились у Джейн в силу простой причины. Она понимала Дженну. Когда Джейн услышала известия об Окленде, ей в голову пришли две мысли. Первая родилась, когда Фредди начал с того, что принес ей плохие вести. В эту минуту Джейн четко услышала внутренний голос, который сказал: «Пожалуйста. Пусть это будет Мальчик. Только не Окленд». Вторая пришла позже, когда она расстилала постель на ночь в своей маленькой аккуратной комнатке в общежитии медсестер. Она бросила взгляд на свою узкую кровать с грубыми простынями и больничным одеялом и поняла, что, если бы случилось невозможное, если бы появился Окленд и увлек бы ее на эти белые простыни, она охотно, без промедления, подчинилась бы. Но он никогда не придет к ней, и ей никогда не доведется лечь с ним; эта мысль наполнила ее горькой печалью.
Первая из этих мыслей заставила Джейн устыдиться, вторая – нет. Так тщательно создаваемые конструкции моральных установок всей ее жизни рухнули в прах. Мелкими осколками они лежали у ее ног; опуская глаза, она видела их; она попирала их и давила, пока они не превратились в пыль и тлен. От них ничего не осталось; она была медсестрой; она любила Окленда; она подрезала себе волосы; она обрела новую, свою собственную мораль, которая соответствовала тому, что ей диктовали сердце и сострадание – теперь лишь они имели над нею власть. Нет, она не могла осуждать Дженну – она даже восхищалась ею: когда приходит любовь, от нее нельзя отказываться, потому что жизнь так коротка.
Поэтому Джейн и говорила с Констанцей таким образом. Руки ее лежали на коленях. В глазах не было и следа слез. Констанца выслушала ее.
Конечно, Констанца не представляла себе, почему Джейн так с ней разговаривает. Она лишь убедилась, что недооценивала эту дурнушку, и почувствовала к ней новое, настороженное уважение. Кроме того, она разозлилась. Она разозлилась, что Джейн позволила себя так обмануть – Констанца, эта маленькая шпионка, знала, что ребенок не от Хеннеси. Она разозлилась, что Дженна, у которой был Окленд, выбрала себе такого мужа, как Хеннеси. Она злилась на Хеннеси, который нес носилки с телом ее отца в Винтеркомбе; Хеннеси, такой большой, грузный, от которого исходила угроза – она всегда ненавидела его! Она злилась, что Джейн, которая когда-то любила Окленда и, наверно, любит до сих пор, может позволить себе говорить так спокойно и холодно. Она злилась на солнце, которое продолжает светить, и на городское движение за окном, которое позволяет себе течь как ни в чем не бывало. Констанца чувствовала, как в ней нарастает гнев; она говорила себе, что все они не заслуживают Окленда, и только она искренне скорбит по нему, ибо ее грызет тоска и, пронизывая ее до корней волос, сосредоточилась в кончиках пальцев, с которых готова сорваться, подобно молнии.
Констанца боялась собственных вспышек ярости. Теперь она могла контролировать их куда лучше, чем когда была ребенком, но порой не справлялась с ними. Ее словно начинало ломать эпилептическим припадком, от которого ее колотило и дергало. Руки ее не могли оставаться в покое; она перебирала ногами, выбивая дробь пятками; она чувствовала запах дыма, и во рту становилось горько. «Только я понимаю, только я достойна его», – в гневном припадке эгоизма про себя кричала Констанца.
В комнату вошел Мальчик. По такому случаю ему дали недельный отпуск, но на следующий день ему предстояло возвращаться во Францию. Он был в форме, в руках он держал большой альбом в черной кожаной обложке. На ней золотыми буквами было выведено имя Окленда и даты его рождения и смерти. В нем содержались письма с выражением сочувствия и соболезнования, которые получили Дентон и Гвен в связи с потерей сына. Родители возвели мемориал в память Окленда в виде этого альбома. Мальчик, который только что покинул комнату Гвен, обещал ей вклеить туда самые последние письма.
Когда вошел Мальчик, Констанца встала. Она спросила, сколько сейчас времени, потому что ее часики вечно отставали, и, услышав, что почти три, двинулась к дверям. Мальчик даже не поздоровался с ней, вел он себя, как показалось Джейн, словно побитая собака, опустив голову и отводя глаза.
Без слова предупреждения Констанца накинулась на него. К ужасу Джейн, она вырвала альбом. Она швырнула его на пол, и переплет треснул; траурные письма разлетелись. Лицо у Констанцы было мертвенно-бледным, лишь два ярко-красных пятна рдели на щеках.
– Какого черта ты должен читать все это? Ненавижу! Это отвратительно! Весь этот дом омерзителен! В нем дышать невозможно – Окленд проклинал в нем каждый угол, как и я! Оставь их, Френсис!
Мальчик нагнулся, собирая разлетевшиеся письма. Когда Констанца назвала его по имени, он дернулся и остался в таком же склоненном положении с протянутой рукой.
– О, да ради Бога, неужели ты думаешь, что куча этих ханжеских соболезнований вернет твоего брата? Я читала их. Ни в одном из них нет ни слова об Окленде, каким он был на самом деле. Он был мрачным и умным, внимательным и благородным, а они описывают его таким, каким, по их мнению, он должен был быть! Эти письма насквозь лживы, а твой брат мертв! Все кончено! Безвозвратно! И я тут дышать не могу. Я ухожу. – Она захлопнула за собой дверь.
Мальчик поднес руку к лицу, словно Констанца нанесла ему пощечину, и молча стал подбирать письма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276