Пускаясь бежать, он задыхался. Интересно, обращала ли на это внимание Констанца? Я думала, что да, потому что, когда мы вернулись, она была на удивление молчалива.
Она села рядом с Берти на коврик. У нее был испуганный взгляд. Она стала говорить ему, как любит его. Затем, поглаживая собаку, она стала рассказывать Берти истории, которые, как она считала, ему нравятся. Она шептала ему на ухо об айсбергах, котиках, белых чайках и холодных морях Ньюфаундленда.
* * *
Лето следующего года, когда мне исполнилось пятнадцать, было и хлопотливым, и грустным. Оба этих факта имели отношение друг к другу. Я грустила, потому что стала понимать истину о Франце Якобе и потому, что сердцем и умом пыталась найти подсказки на вопросы о жизни и любви, на которые никто не мог ответить. И обе мы с Констанцей грустили из-за Берти: мы видели, хотя не признавались друг другу, что он слабеет.
– Работать! – говорила Констанца. – Мы должны работать вдвое больше, Виктория.
Таким образом Констанца пыталась бороться с любого вида неприятностями. Работа, учила она меня, это лучшая терапия.
В это лето страстный любитель водки Игорь получил отказ от дома, и всем попыткам дать мне образование был положен конец.
Европа по-прежнему оставалась недоступна.
– Тебе придется подождать, – сказала Констанца. – После войны мы туда съездим.
Констанца пребывала в состоянии лихорадочного возбуждения, даже присутствие рядом Бобси и Бика не могло успокоить ее. «Работать!» – восклицала она, видя, как Берти тяжело дышит, устроившись в тени, и мы занимались делами. В то лето Констанца от всей души стала посвящать меня в тайны своего искусства.
Кое в чем я уже разбиралась. Я слушала разговоры Констанцы. Я жалась по уголкам выставочных залов. Я доставляла послания и выполняла мелкие поручения. Она советовалась со мной по поводу расцветки отрезов шелка. Теперь мне было позволено готовить образцы. Я уже умела – и Констанца говорила, что у меня верный глаз – одним взглядом оценить размеры комнаты и начала кое-что понимать в пропорциях, но пока я оставалась только послушницей, и лишь в это лето, последнее лето войны, Констанца допустила меня к обрядам в своем храме.
В начале этого года ей поручили сделать интерьер огромного и очень красивого дома со своим частным пляжем. При жесткой конкуренции Констанца выиграла этот заказ. Одержав победу, она перестала испытывать к нему интерес, как нередко случалось. Теперь его пришлось оживить. «Дом надежды», – говорила Констанца; она сказала, что, если мы будем работать тут не покладая рук, у нас не останется времени для печали.
Мы приезжали туда каждый день только вдвоем. У Констанцы был тогда «Мерседес», который она гоняла на большой скорости, вызывая у меня опасения. Каждый день Берти залезал на огромное заднее сиденье и располагался на нем. Констанца надевала темные очки. Ее взъерошенные волосы, которые, как мне казалось, должны были носить египтянки, развевались на ветру; у Берти трепетали уши. Когда мы приезжали, Берти находил себе прибежище в большом прохладном, с каменными плитами холле, а мы с Констанцей принимались за работу. Объемы, свет, цвета, пропорции, формы: Констанца уверенно вводила меня в курс дела. Я считала, что гостиная получилась великолепно. «Присмотрись к ней еще раз», – настаивала Констанца, и я начинала убеждаться, что размеры оценены не лучшим образом.
– Эти двери – слишком высокие и плохо смотрятся, – говорила Констанца. – А окна выполнены не в том стиле, который соответствует времени. Видишь?
Да, я начинала видеть. А через несколько недель, когда явились рабочие, я видела еще больше. Наконец я поняла, что хочу стать декоратором. И пришло это ко мне в «доме надежды».
Я присматривалась к грудам вельвета, к текучести шелков, цвета которых мне демонстрировала Констанца. Она учила меня, что эти цвета, подобно правде, не являются истиной в конечной инстанции, а лишь переливами цвета и света. Цвета менялись в зависимости от освещения, текстуры, расположения.
– Вот возьми этот кусок ткани. Ты говоришь, что он зеленый? Чистый ярко-зеленый, как изумруд? Приложи его к белому, может, он таким и останется, но попробуй его в сочетании с черным, сливовым, или с кобальтом, или с абрикосовым. Видишь, как он меняет оттенки? Хочешь желтый? Какой именно желтый? Лимонный? Охряный? Шафрановый? Зеленовато-желтый? Какой захочешь, такой я тебе и дам, но он будет переливаться, меняться в потоке света. Не доверяй только глазу, не поддавайся фокусам своего зрения!
Констанца показывала мне, что такое объемы и пропорции: оценивая их, она искала в них новое измерение. Нам все было подвластно: большая холодная комната становилась теплой и уютной, закрытое пространство распахивалось. Пусть даже помещение плохо спланировано, но его можно поднять, опустить, разделить, перегородить – любое пространство может быть преобразовано усилиями декоратора. Декоратор подчиняет себе пространство. «Посмотри, – говорила она, – какие безобразные углы в этой комнате. Дайте мне свет, дайте цвета, дайте деньги – и я сделаю тут царство симметрии. Из угловатой непропорциональности я вытащу вам палаццо, я вдвое увеличу кубатуру!»
То было лето, когда я постигала тайны волшебства, я училась обманывать: Констанца, эта изобретательная рассказчица, была прирожденным декоратором, и она терпеливо и старательно учила меня.
Все лето мы провели в «доме надежды». И именно там, на длинной веранде, выходящей на море, в доме, где я никогда больше не бывала, Констанца наконец изложила мне свою версию того, что произошло на моих крестинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276