ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Она писала Окленду самое трудное послание, потому что ей предстояло сообщить, что она ждет ребенка. Теперь будущему ребенку уже было три месяца, и она не могла больше тянуть. Ей казалось, что она сможет просто и ясно все объяснить, но никак не могла найти слов. Она уже несколько раз начинала это письмо и затем рвала его в клочки, потому что слова не складывались в нужный порядок. Предложения путались; ее охватывал жар и смущение; кончик пера спотыкался; слова мешали друг другу; она то и дело ставила кляксы.
Она хотела, чтобы Окленд понял ее, хотя заранее, еще когда шла к нему в гостиницу на Чаринг-Кросс, знала, что все это должно случиться. Дженна понимала, что может потерять его навсегда, и хотела, чтобы с ней осталась частичка Окленда, которую никто и никогда не сможет у нее отнять. Поэтому она и хотела все четко и ясно разъяснить ему: она не собиралась его загонять в ловушку; она никогда не ждала, что он женится на ней. Всего две вещи, сказала она себе, измарав очередную страницу и принимаясь за следующую: если она сможет написать ему об этих двух вещах, этого будет достаточно. Хотя она сразу же отклонилась от объяснений. Дженна начала подсчитывать суммы; она должна припомнить, сколько же у нее скопилось сбережений за период примерно в двенадцать лет. Они составляют семьдесят фунтов. Она начала прикидывать, сколько времени мать с ребенком смогут просуществовать на эти деньги – женщина, которая сразу же, едва только ее беременность станет заметна, останется и без дома, и без работы.
К тому же по утрам ее тошнило – она поймала себя на том, что хочет написать и об этом, – и как она старалась добираться до ванной комнаты, расположенной в отдалении от той, которой пользовалась другая прислуга, и там пускала воду в рукомойник, чтобы никто не услышал, как ее рвет. Она хотела написать о своих платьях, как на этой неделе ей пришлось распустить талию. Она хотела написать о той комнате в гостинице и о мрачном коричневом цвете ее стен; об усталом выражении глаз Окленда, когда он, лежа, смотрел на нее.
Все это было не главным; она должна отбросить несущественное, но оно упорно возвращалось. Чернил почти не осталось, бумага была дешевой и цепляла перо. В комнате, расположенной под самыми чердачными перекрытиями, стало невероятно душно.
Наконец она завершила письмо, заклеила конверт и аккуратно выписала загадочные цифры полевой почты Окленда. Номер был ей непонятен, и она опасливо рассматривала его: ей хотелось бы написать название какой-нибудь деревни, что-то понятное. Цифры пугали ее: так легко перепутать их.
Оставалось полчаса до возвращения Констанцы, но дом почему-то не был так тих и спокоен, как ожидалось: хлопали двери, слышались торопливые шаги и звуки голосов. Дженна спустилась в кухню, и тут ей все стало понятно: письмо посылать не придется.
Она не сразу восприняла новость о смерти Окленда. Она слышала эти слова, но ничего не понимала. До нее доносились какие-то звуки, напоминавшие шум моря, хотя она никогда моря не видела. Из этого перешептывания донеслось имя, но Дженна не стала больше слушать. Покинув кухню, она вернулась в свою комнату. Открыла окно. Дженна подумала, что стоит сжечь письмо, но в конце концов решила оставить его. Она спрятала его в ящик, где хранила все письма Окленда к ней. Сосчитала их. Окленд писал не особенно часто. Всего писем было двенадцать.
* * *
Она ждала три недели. Все это время она была молчалива и очень аккуратна, какой и осталась много лет спустя. Если она гладила блузку Констанцы, то проводила по ней утюгом ровно двадцать пять раз, не больше и не меньше. Волосы Констанцы требовали не менее пятидесяти прикосновений щетки. Белье следовало складывать определенным образом. Она развешивала одежду в гардеробе, подбирая ее по цвету и размерам.
Я думаю, что в то время Дженна вела себя подобно ребенку, который, отвлекаясь, шагает по камням мостовой, избегая трещин между ними. Я думаю, ей казалось, что, если удастся навести порядок в мелочах мира, все остальное тоже само собой придет в порядок. И поскольку они несли с собой ощущение миропорядка, такая несправедливость, как смерть Окленда, тоже не будет иметь места. Я думаю, ей казалось, что, если она начнет работать не покладая рук и с вечера приводить в порядок всю одежду, готовя ее к завтрашнему дню, Окленд вернется. В определенном смысле Дженна всю жизнь ждала невозможного – его возвращения.
Ей постоянно приходилось распускать юбку. Каждое утро в одно и то же время ее тошнило. Затем, спустя три недели, когда рвота прекратилась и она поняла, что изменения в ее фигуре скоро всем будут бросаться в глаза, она написала мистеру Соломонсу и договорилась с ним, как и обещала Окленду, о встрече на будущей неделе.
Дженна боялась юристов. Она предполагала, что мистер Соломонс носит парик и черную мантию. В ее представлении он занимал высокое место, отведенное для всех представителей власти – учителей, полисменов и членов магистрата. Направляясь на встречу с ним, она надела лучшее платье и даже осмелилась натянуть перчатки; она предполагала, что ее осудят или, в лучшем случае, укорят… Она понимала, что должен подумать о ней мистер Соломонс: он сочтет, что ею руководит корысть.
На деле же мистер Соломонс напугал ее куда меньше, чем она ожидала. Они провели в беседе около часа. Мистер Соломонс не носил парика; у него были колючие кустистые брови. Он с интересом рассматривал ее. Он был многословен. Есть определенные проблемы, объяснил он. Да, завещание имеется, и очень толковое, поскольку он сам его составлял, ибо может откровенно признать, что, когда дело доходит до завещаний, пусть самых запутанных, специалиста лучше его не найти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276
Она хотела, чтобы Окленд понял ее, хотя заранее, еще когда шла к нему в гостиницу на Чаринг-Кросс, знала, что все это должно случиться. Дженна понимала, что может потерять его навсегда, и хотела, чтобы с ней осталась частичка Окленда, которую никто и никогда не сможет у нее отнять. Поэтому она и хотела все четко и ясно разъяснить ему: она не собиралась его загонять в ловушку; она никогда не ждала, что он женится на ней. Всего две вещи, сказала она себе, измарав очередную страницу и принимаясь за следующую: если она сможет написать ему об этих двух вещах, этого будет достаточно. Хотя она сразу же отклонилась от объяснений. Дженна начала подсчитывать суммы; она должна припомнить, сколько же у нее скопилось сбережений за период примерно в двенадцать лет. Они составляют семьдесят фунтов. Она начала прикидывать, сколько времени мать с ребенком смогут просуществовать на эти деньги – женщина, которая сразу же, едва только ее беременность станет заметна, останется и без дома, и без работы.
К тому же по утрам ее тошнило – она поймала себя на том, что хочет написать и об этом, – и как она старалась добираться до ванной комнаты, расположенной в отдалении от той, которой пользовалась другая прислуга, и там пускала воду в рукомойник, чтобы никто не услышал, как ее рвет. Она хотела написать о своих платьях, как на этой неделе ей пришлось распустить талию. Она хотела написать о той комнате в гостинице и о мрачном коричневом цвете ее стен; об усталом выражении глаз Окленда, когда он, лежа, смотрел на нее.
Все это было не главным; она должна отбросить несущественное, но оно упорно возвращалось. Чернил почти не осталось, бумага была дешевой и цепляла перо. В комнате, расположенной под самыми чердачными перекрытиями, стало невероятно душно.
Наконец она завершила письмо, заклеила конверт и аккуратно выписала загадочные цифры полевой почты Окленда. Номер был ей непонятен, и она опасливо рассматривала его: ей хотелось бы написать название какой-нибудь деревни, что-то понятное. Цифры пугали ее: так легко перепутать их.
Оставалось полчаса до возвращения Констанцы, но дом почему-то не был так тих и спокоен, как ожидалось: хлопали двери, слышались торопливые шаги и звуки голосов. Дженна спустилась в кухню, и тут ей все стало понятно: письмо посылать не придется.
Она не сразу восприняла новость о смерти Окленда. Она слышала эти слова, но ничего не понимала. До нее доносились какие-то звуки, напоминавшие шум моря, хотя она никогда моря не видела. Из этого перешептывания донеслось имя, но Дженна не стала больше слушать. Покинув кухню, она вернулась в свою комнату. Открыла окно. Дженна подумала, что стоит сжечь письмо, но в конце концов решила оставить его. Она спрятала его в ящик, где хранила все письма Окленда к ней. Сосчитала их. Окленд писал не особенно часто. Всего писем было двенадцать.
* * *
Она ждала три недели. Все это время она была молчалива и очень аккуратна, какой и осталась много лет спустя. Если она гладила блузку Констанцы, то проводила по ней утюгом ровно двадцать пять раз, не больше и не меньше. Волосы Констанцы требовали не менее пятидесяти прикосновений щетки. Белье следовало складывать определенным образом. Она развешивала одежду в гардеробе, подбирая ее по цвету и размерам.
Я думаю, что в то время Дженна вела себя подобно ребенку, который, отвлекаясь, шагает по камням мостовой, избегая трещин между ними. Я думаю, ей казалось, что, если удастся навести порядок в мелочах мира, все остальное тоже само собой придет в порядок. И поскольку они несли с собой ощущение миропорядка, такая несправедливость, как смерть Окленда, тоже не будет иметь места. Я думаю, ей казалось, что, если она начнет работать не покладая рук и с вечера приводить в порядок всю одежду, готовя ее к завтрашнему дню, Окленд вернется. В определенном смысле Дженна всю жизнь ждала невозможного – его возвращения.
Ей постоянно приходилось распускать юбку. Каждое утро в одно и то же время ее тошнило. Затем, спустя три недели, когда рвота прекратилась и она поняла, что изменения в ее фигуре скоро всем будут бросаться в глаза, она написала мистеру Соломонсу и договорилась с ним, как и обещала Окленду, о встрече на будущей неделе.
Дженна боялась юристов. Она предполагала, что мистер Соломонс носит парик и черную мантию. В ее представлении он занимал высокое место, отведенное для всех представителей власти – учителей, полисменов и членов магистрата. Направляясь на встречу с ним, она надела лучшее платье и даже осмелилась натянуть перчатки; она предполагала, что ее осудят или, в лучшем случае, укорят… Она понимала, что должен подумать о ней мистер Соломонс: он сочтет, что ею руководит корысть.
На деле же мистер Соломонс напугал ее куда меньше, чем она ожидала. Они провели в беседе около часа. Мистер Соломонс не носил парика; у него были колючие кустистые брови. Он с интересом рассматривал ее. Он был многословен. Есть определенные проблемы, объяснил он. Да, завещание имеется, и очень толковое, поскольку он сам его составлял, ибо может откровенно признать, что, когда дело доходит до завещаний, пусть самых запутанных, специалиста лучше его не найти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276