Моя сестра – шахматный гений, а брат – философ.
– Не недооценивайте себя, – произнес Рекс. – Эти свойства передаются по наследству.
– Это-то и странно. – Тиллер развел руками. – Мои родители ничем таким не отличались. Они не меньше других поражались успехам своих детей.
– Эти гены рецессивны, – объяснила я. – Возможно, у каждого из них они не находили необходимой пары. Бывает же голубоглазый ребенок у кареглазых родителей. Нам ведь известно теперь, что свойства псионов определяются сотнями генов.
– Но если вы знаете природу этого, почему бы тогда не вывести расу супертелепатов?
– Это уже пытались осуществить – моя бабушка «родилась» именно таким образом. Но эти гены связаны с другими, летальными. Даже если эмбрион выживает, мозг часто оказывается совершенно ненормальным. Сколийская Конвенция подписывалась с целью предостеречь правительства от выведения псионов.
Тиллер тряхнул головой:
– А мне казалось, ее подписывали в знак протеста против образования правительства аристо.
По моей шее пробежала струйка пота.
– В общем-то да.
– Аристо возникли как результат проекта рона, – пояснил Рекс. – Рон пытался создать людей с высокой устойчивостью к боли. Другой целью этого проекта был отбор эмпатов.
– Рон? – Тиллер уселся поудобнее. – Это звучит словно сколийское правительство.
– Вовсе нет, – возразил Рекс.
– Но разве рон – это не название вашего правительства?
«Соз? – уловила я мысль Рекса. – Хочешь, чтобы я остановился?»
Я попробовала расслабиться.
«Нет. Валяй дальше».
– Наше правительство называется Ассамблеей, – продолжал Рекс. – Это Совет глав основных миров Сколии.
– Тогда что такое Рон?
– Жил такой генетик. Но слово используется теперь также применительно к немногим сохранившимся потомкам династии, правившей на планете Рейликон пять тысяч лет назад.
– И эта династия предшествовала вашему нынешнему правительству?
– Вы правы, – ответила я. – Шесть тысяч лет назад неизвестная нам раса переселила людей из земной Мезоамерики на Рейликон, а затем исчезла.
– Но зачем?
Я пожала плечами.
– Этого мы пока не знаем, – не думаю, чтобы земляне уже оправились от шока. Когда в двадцать первом веке они послали первые экспедиции к звездам, их ждал там приятный сюрприз. Там уже были мы. Наша и земная культуры быстро ассимилировались; то же случилось и с нашими ДНК, и теперь, всего два века спустя, трудно поверить в то, что мы черт знает сколько времени жили раздельно. Однако различия все же сохранились, хотя и не на поверхности. Так или иначе, мы не скоро перестанем относиться друг к другу с подозрением.
Рекс подался вперед.
– Люди, жившие на Рейликоне, создали межзвездные корабли и отправились искать Землю. Но так и не нашли. Их хрупкая цивилизация достигла расцвета – и сразу же рухнула – пока вы жили в каменном веке, – он помолчал. – И только четыре столетия назад мы снова начали летать к звездам. Как раз тогда развернул свои эксперименты Рон. Он работал с потомками династии рейликонцев, пытаясь воссоздать их давно утраченные легендарные свойства.
Вот почему немногих живущих в наши дни рейликонцев зовут ронами. Все определяется их пси-баллами. Под конец экспериментов Рона их уровень был слишком высок, чтобы его можно было сосчитать.
– Мне всегда казалось, что «Роны»– это фамилия, – признался Тиллер.
Рекс покачал головой:
– По-настоящему их фамилия – Сколия. Вот почему Империя носит название сколийской, – он покосился на меня. – Хотя не все Сколия пользуются своей фамилией в повседневной жизни.
Тиллер подумал немного:
– Выходит, Рон искал эмпатию и получил сколийцев, а в поисках устойчивости к боли получил аристо? Я все еще не до конца понимаю: зачем аристо ищут эмпатов?
– У аристо есть ПТК, но отсутствуют ИТК и парацентры, – ответила я, – и их ПТК ненормальны. Они улавливают только эмоции, вызванные болью. Но они не могут перевести эти импульсы. Их гипоталамус пытается повысить чувствительность, подавая сигнал в центры наслаждения головного мозга.
Это, в свою очередь, вызывает оргазм, – я скрипнула зубами. – Аристо – банда садистов. Они получают наслаждение, пытая людей.
– Но почему именно эмпатов? – не понимал Тиллер.
Где-то у потолка включился вентилятор, и я вздрогнула. Я дышала с трудом.
– Мы посылаем более сильные сигналы. – Я уже не могла говорить спокойно. – Мы… мы для них только Источники. Источники их проклятых наслаждений. Чем сильнее эмпат – тем сильнее сигнал, – тем больше наслаждения получает аристо… – Мои руки сжались в кулаки, а голос оборвался.
Тиллер ждал. Но ни Рекс, ни я не могли продолжать. Тиллер беспокойно поерзал в кресле. В конце концов он посмотрел на свой экран и ткнул пальцем в крылатый символ в углу.
– Я пошлю копию вашего заявления своему начальству. – Он неуверенно посмотрел на меня. – Но пока этот аристо не нарушил закон, мы мало что можем.
Я кивнула. Их дело, как реагировать на предупреждение. Мы свое дело сделали.
Выйдя из кабинета Тиллера, мы направились к выходу из участка, но, не пройдя и нескольких метров, я остановилась:
– Рекс, я догоню тебя. Встретимся в гостинице.
– Что случилось?
– Ничего. Просто я забыла сказать Тиллеру одну вещь.
Он дотронулся до моей щеки:
– Соз…
– Со мной все в порядке. Честное слово.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
Он откинул прядь волос с моих глаз.
– Увидимся позже, ладно? – негромко сказал он.
Почему он смотрит на меня с такой странной нежностью?
– Конечно, увидимся, – можно подумать, я отправляюсь невесть куда.
Дверь в кабинет Тиллера все еще была открыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109