Соорудив лестницы, новобранцы штурмовали стены крепости, в то время как их товарищи учились отражать штурм. Немало занятий было посвящено тому, как вести бой на пересеченной местности — в лесу, в кустарнике, среди скал — и как восстанавливать строй, выйдя на открытое место. Учились будущие солдаты и тому, как организовывать службу вне гарнизона: как выставлять боевое охранение, какие высылать дозоры и как вести разведку…
Кроме всего перечисленного, новобранцам сообщили, что иногда герцог, желая повысить маневренность своих подразделений, нанимает или, в случае крайней необходимости, просто собирает у крестьян вьючных животных — ослов, мулов и лошадей. А следовательно, каждый солдат должен был научиться не только вести обоз, охраняя имущество и перевьючивая поклажу, но и более или менее сносно держаться в седле.

— Это мул, — с серьезным видом объявил капрал Боск.
Пакс подумала, что эта фраза была, пожалуй, излишней. Мул — он и есть мул. Рядом с животным на земле лежало седло.
— Мул — это не лошадь, — продолжил капрал.
Это тоже само собой разумелось для Пакс. Кто ж не отличит мула от коня? Хотя, быть может, для городских ребят это было бы новой информацией, подумала она.
— Кто из вас, — спросил Боск, — когда-либо работал с мулами?
Поднялось несколько рук.
— Вот ты, — сказал Боск, ткнув пальцем в Джорти, — можешь сказать, в чем главное отличие мула от лошади?
— Мул лягается во все стороны, — ответил Джорти. — У него очень нежные и болезненные уши, и он намного упрямее и злее лошади.
— Абсолютно точно, — согласился Боск. — Все три пункта. Поэтому тем, кто никогда не имел дела со скотиной, будет даже легче, чем тем, кто работал с лошадьми. Эти животные — другие! И они очень боятся за свои уши. Если вы, набрасывая уздечку, зацепите ему ухо, он лягнет вас. Причем, вполне возможно, задней ногой, когда вы будете стоять впереди него.
Пакс недоверчиво посмотрела на внешне безобидное животное.
— Конечно, они выносливы и могут пройти там, куда не забраться лошади, — продолжил Боск, поднимая с земли упряжь, — но они упрямы и больше всего думают о своем покое.
Капрал продемонстрировал, как нужно надевать уздечку на мула.
Животное, доставшееся Пакс, стояло, недоверчиво поводя ушами, когда та стала натягивать ему на голову уздечку. Пинок, только что полученный одним из ее сослуживцев, убедил ее в опасности мула, и Пакс все время следила за ногами животного.
— Хорошо, — проверил ее упряжь Боск. — А теперь, — обратился он ко всему взводу, — оседлаем их.
Показав, как седлают мула для верховой езды. Боск вновь стал обходить всех новобранцев, что-то подсказывая и объясняя.
Посмотрев, как Пакс, ласково уговаривая мула, пытается затянуть подпругу получше, опасливо косясь на копыта, капрал объяснил ей:
— Пойми, это тебе не пони. Тут словами вряд ли поможешь. Действуй решительно.
И он резко дернул подпругу, так что мул вздрогнул, а ремень затянулся сразу на несколько дюймов.
— Только не бей его, — предупредил Боск. — Твари они злопамятные и при случае припомнят. Просто старайся привлечь его внимание и показать решительность и твердость.
Постепенно все научились правильно седлать и запрягать мулов, а после долгих часов мучительных тренировок — и ездить верхом, не уродуя при этом ни себя, ни животных. Пакс верховая езда даже начала нравиться, она живо представляла себя на роскошном коне во главе целой армии.
Как-то раз Паксенаррион спросила у Боска, сильно ли отличается скачка на лошади от езды на муле. На лице капрала появилась улыбка.
— Что, уже мечтаешь? Какой тебе конь, ты ведь еще даже не солдат! Ладно, Пакс, не обижайся. А если серьезно, то лошадиный галоп так же отличается от трусцы мула, как настоящий бой от игры в солдатики. И до этого тебе еще далеко, девочка. Не все доходят до такого, не все и доживают.
Пакс выслушала все, поклявшись про себя никому больше не раскрывать свои мечты даже намеком.

Наступила зима. Новобранцам казалось, что они уже стали настоящими солдатами — хоть сейчас в бой, — а тренировки все продолжались. Из каждого взвода отчислили по несколько человек. Одни были устрашены показательным наказанием Коррина, другие получили тяжелые травмы, третьи — просто решили по мере приближения к настоящей службе, что жизнь солдата не для них.
Некоторые новобранцы — Пакс и Барра среди них — удивлялись, почему желавших уйти отпускали так легко. Однажды Пакс спросила у Стэммела, зачем же тогда они подписывали обязательство отслужить два года.
— Не забывай, — ответил ей сержант, — во-первых, два года нужно отслужить уже в регулярной когорте. А сейчас вы еще по закону не солдаты и, в принципе, вольны выбирать, оставаться здесь или нет. Другое дело, что, оставшись, нужно принимать установленные здесь правила. А во-вторых, и, пожалуй, это главное, — вскоре твоя жизнь будет зависеть от честности, боевых навыков, ума и храбрости тех, кто будет служить с тобой рядом. А теперь посмотри: например, возьмем Тэлис. Ее предупреждали обо всем точно так же, как и тебя, и других. А она забеременела. Если ты так любишь себя или настолько глупа, что зачала ребенка в учебном лагере, ты никогда не станешь хорошим солдатом. Но, в конце концов, женщин среди вас не так много. А что касается храбрости и верности — ты хотела бы, чтобы твою спину прикрывал человек, который только и мечтает о том, чтобы вырваться из армии?
— Нет, но…
— Нет и только нет. А всякие «но» рассеются после первого же боя. Кто-то не выдержал даже тренировок и сломался. Ты выстояла. Но это еще ни о чем не говорит. Никто не будет переведен из новобранцев в солдаты, пока не побывает в настоящем бою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165