Пока что до Вальдайра вы пойдете в строю когорты Доррин отдельным взводом. Доррин назначит вам временных капралов. Мы останемся в форте, пока не придет рота Хальверика. Вместе мы воздадим последние почести нашим погибшим. Капитаны, у меня все, можете распустить строй.
Улыбнувшись на прощание, герцог скрылся в пристройке главной башни. Через несколько минут Пакс уже вернулась в конюшню, по-прежнему служившую ее когорте казармой. День она провела, чистя и затачивая груду мечей, которые ей принесли со склада. Пакс с удивлением обнаружила среди них свой старый — изрядно иззубренный и заржавевший за то время, что пролежал в подвале форта.

После полудня горн на дозорной башне просигналил тревогу. Пакс сжала в руках только что наточенный меч. Весь форт пришел в движение. Когорта Доррин и копьеносцы Влади выстроились во внешнем дворе, всадники Кларта, чьи кони высекали копытами искры, выстроились боевым строем за воротами. Остальные — когорта Кракольния, остатки когорты Арколина и солдаты Хальверика заняли свои места на стенах. Герцог в сопровождении оруженосцев выехал верхом во внешний двор и встал в воротах. Все замерло.
Послышался стук копыт одинокого коня. Капитан всадников Кларта дал команду, и его солдаты расступились, подпуская к воротам всадника в доспехах и зеленом плаще с золотыми эполетами. Герцог Пелан приветственно вскинул руку. Пакс даже из двери конюшни узнала Алиама Хальверика. Поравнявшись, два всадника обменялись рукопожатием и долго молча смотрели друг другу в лицо.
— Мне нужно многое рассказать тебе, — сказал герцог Пелан.
— Мне тоже, — ответил Хальверик.
— В форте мало места. Все помещения сейчас заняты ранеными. Часть моих расположилась в конюшне. Но твоих офицеров я готов принять в помещениях башни.
— Мы прибыли, готовые к долгой осаде, — ответил Хальверик. — Все, что нужно для лагеря, у нас есть. Я жалею только об одном — о том, что мы опоздали к сражению. Как ты считаешь, где моей роте следует разбить лагерь?
По лицу Пелана пробежала легкая улыбка.
— Алиам, дружище, — Хальверик вздохнул с облегчением, — не слишком ли ты вежлив и предупредителен, задавая такие вопросы? Твои солдаты, которые готовы были вновь защищать этот форт бок о бок с моими, не в плену у меня. Мне кажется, эту тему мы вообще можем забыть. Судя по докладам моих солдат и по тому, что я сам видел, твои ребята действовали грамотно и храбро, вели себя благородно по отношению к своим пленным. Я бы предложил тебе оставить раненых в форте. Мои врачи занимаются ими, но можешь прислать и своих. Кстати, их помощь будет нелишней. Ну а теперь — ты, наверное, хочешь сразу поговорить со своими?
Хальверик кивнул и спешился. Один из оруженосцев герцога поскакал с сообщением к ждавшей на дороге роте, второй взял у Алиама и Пелана поводья их коней. Два командира, о чем-то негромко беседуя, проследовали по направлению к лазарету. Неожиданно раздался громкий стук подкованных сапог: сбежав со стены, сержант Саннот бросился к Хальверику и опустился перед ним на одно колено. Тот немедленно поднял его и стал о чем-то расспрашивать. На лице сержанта было написано явное облегчение оттого, что наконец прибыл его командир.

Когда был насыпан погребальный курган, все роты выстроились у его подножия, чтобы воздать последние почести павшим. Имена погибших были зачитаны вслух. Когорта Влади спела «Танец ледяного ветра», потрясая копьями; солдаты Кларта исполнили ритуальный танец, имитирующий конное сражение. Как объяснил Пакс один из них, топот копыт понесет души погибших по просторам загробного мира, туда, где кони никогда не устают, а всадники не падают на землю. Алиам Хальверик и его капитаны спели вместе со своим арфистом древнюю песню «Славные камни разрушенной башни», которую Пакс слышала даже у себя в Трех Пихтах, только вместо имен принца и его свиты рота Хальверика хором выкрикнула имена погибших товарищей. Затем пришла очередь Пелана. Он дал знак двум флейтистам — и над курганом потекла мелодия, которая, казалось, вырывала из самых зачерствевших душ всю оставшуюся в них скорбь. Это была поминальная песнь, написанная арфистом-эльфом в память Тамаррион, жены герцога, и никогда не исполнявшаяся с тех пор прилюдно. Пакс не знала ни этой истории, ни этой песни, но музыка действовала на нее так, что ветер не успевал сдувать с ее щек слезы.

Обратный путь на юг занял четыре дня и прошел без событий и приключений. Уже на пятый день рота вновь заняла свою позицию в порядках осаждающих. Взятых напрокат лошадей и мулов нужно было возвращать, и Пакс досталось отвести полдюжины коней в лагерь сореллинского ополчения. Вручив животных квартирмейстеру и взяв с него расписку в их получении, она возвращалась назад, и вдруг ее окликнул по имени какой-то едва знакомый голос:
— Эй, воин Пелана! Привет, это не ты в ту ночь вышла на наш караул?
Голос принадлежал дюжему капралу ополченцев. Пакс долго глядела на него, пытаясь вспомнить, где она могла встречаться с ним раньше.
— Клянусь своим мечом, ты выглядишь куда лучше, чем тогда. Если бы не твой рост и рыжая шевелюра — ни за что не узнал бы. Мы уже тут про тебя наслышаны, так что извини, что тогда грубовато с тобой обошлись.
Пакс наконец сообразила, о чем идет речь, и вздрогнула, вспомнив ту кошмарную ночь.
— Ничего, все нормально, — буркнула она.
— Я ведь чуть тебя не запер до утра на нашей гауптвахте. Да, это мне урок. В общем, я рад, что ты смогла выпутаться, и вообще… Меня, кстати, зовут Сим Пларрист… Буду рад пригласить тебя на кружку эля.
Пакс покачала головой:
— Только после взятия города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165