Пакс села, прислонившись спиной к стволу дерева, и прислушалась к звукам, доносившимся со стороны форта, пытаясь понять, что они значат. Она гадала, кто из ее друзей успел добежать до форта и сейчас сдерживал натиск противника, а кто был убит или схвачен. Кроме того, она все время вспоминала слова Арколина о том, что этот форт — тихое, забытое всеми место, где самый большой неприятностью могут быть долгие хождения в окрестных лесах в поисках бандитов, грабящих зерно у крестьян. А тут — сначала рота Хальверика всерьез вознамерилась овладеть этой крепостью, а теперь эта неизвестная армия. Кто они, эти желто-черные? Столько вопросов — и ни одного ответа.
Достав из ножен кинжал, Пакс привычно решила подточить его и уже полезла в карман за точильным камнем, когда ее осенило, что скрежещущий звук далеко разнесется по ночному лесу и может привлечь внимание нежелательных слушателей. Обругав себя за беспечность, Пакс убрала точило, а затем, протерев лезвие куском тряпки, опустила кинжал в ножны.
Сколько она просидела неподвижно, думая о том, что случилось, сказать было трудно: плотная листва над головой закрывала небо и звезды. Бой у форта затих, только ветер шелестел в ветвях деревьев. От нечего делать Пакс расплела и затянула потуже косу. Становилось прохладнее, и она поплотнее поджала под себя ноги, обхватив колени руками. Где-то вдалеке послышалась барабанная дробь, заставив ее мысли снова вернуться к неразрешимому пока что вопросу: кто, чья армия осадила их форт, и почему был убит в спину выехавший на переговоры капитан.
Время явно перевалило за полночь. Стало совсем холодно. Пакс даже пожалела, что отдала Канне свой плащ — двоим спящим, лежавшим тесно прижавшись друг к другу, было теплее. Сабен вдруг начал храпеть; Пакс дотянулась до него и прикоснулась рукой к плечу.
— Не храпи, — сказала она негромко.
Сабен промычал что-то неразборчивое и, перевернувшись на другой бок, снова уснул.
Пакс встала и резко помахала руками, чтобы согреться. Это помогло, но ненадолго. Свежий ночной ветер проникал даже в густые заросли леса. Пакс сама не заметила, как застучала зубами.
— Пакс. — Голос Канны прозвучал так неожиданно, что Паксенаррион чуть не подпрыгнула на месте.
— Тьфу ты, напугала. Тебе чего?
— Я проснулась и услышала, что ты стучишь зубами. На, держи свой плащ.
— Нет-нет, не надо…
— Давай без глупостей. Еще не хватало тебе простудиться. — Канна усмехнулась. — Ты этим звяканьем весь лес перебудишь. Хорошо еще, если черно-желтые примут тебя за дятла…
Пакс фыркнула, зажав рот рукой, и помогла Канне снять второй плащ.
Сабен заворочался и, проснувшись, спросил:
— Что случилось?
— Ничего, — откликнулась Канна. — Не видишь, мы с Пакс новые платья примеряем?
— А, понятно, — улыбнулся Сабен. — Давай-ка меняться, Пакс. По-моему, уже пора. Залезай на мое место, тут тепло.
— С-спасибо. — Завернувшись в теплый плащ, Паксенаррион юркнула на место, нагретое Сабеном, и некоторое время пролежала дрожа от холода, пока не согрелась. Затем она крепко уснула.
Пробуждение было неожиданным и кошмарным. Ладонь Сабена плотно легла на ее рот. Лишь убедившись, что Пакс полностью сбросила с себя сон, убрал руку. Причина этой предосторожности была ясна: где-то совсем рядом слышался стук лошадиных копыт. Канна тоже лежала неподвижно, внимательно прислушиваясь. Между деревьями поползли плотные облака тумана, покрывая все вокруг, включая плащи и туники, слоем мелких серебристых капелек воды.
Лошади подходили все ближе, слышалось позвякивание упряжи, поскрипывание кожаных седел. Неожиданно раздались отчетливо различимые голоса всадников:
— Да нет здесь никого. Если бы кто-то и сбежал, в такую погоду мы точно накрыли бы их в той хижине дровосека. Ни один нормальный человек не стал бы торчать ночью под открытым небом, зная, что рядом есть крыша.
— Точно. А если кого мы и упустили, так наверняка беглецы уже ушли далеко отсюда.
— Нет, мы подошли к форту уже под вечер. Ночью никто через лес не попрется. Не забывай, эти наемники ведь не местные и окрестностей не знают… Похоже, остался только тот большой малинник по склону, но эскадрон Паллека его еще вчера обшарил.
— Да уж, обшарил. Пустили несколько дюжин стрел в кусты да поорали страшными голосами. Хотя, я думаю, такое приглашение кого хочешь заставит вылезти. Но это пусть остается на совести лентяя Паллека. А нам приказано обыскать этот участок — и мы будем это делать, пока нас не отзовут назад.
— Согласен… Я только вот что думаю: мы же шли снять осаду с Ротенгри. Чего это начальству приспичило брать штурмом этот заштатный форт ради того, чтобы взять в плен с полкогорты наемников? Их после штурма больше и не останется.
— Не знаю. Начальству виднее. Сдается мне, что господин что-то задумал. Может быть, он хочет перерезать всех солдат этого герцога… ну, как его там… его еще Рыжебородым называют. Наверное, это сможет натравить его на тех зеленых и заставит уйти из-под Ротенгри.
— Может и так. Да, наш господин Синьява — мастер на всякие фокусы.
Голоса стали стихать, продвигаясь дальше вдоль лесной опушки.
Троица беглецов долго сидела неподвижно в своем убежище, прежде чем перевела дух.
— Значит, они повсюду разыскивают тех, кто не успел добежать до форта и не был убит в первые минуты, — прошептал Сабен.
— Я не совсем поняла, зачем им понадобилось штурмовать форт, — сказала Пакс.
— Синьява… Синьява, — бормотала Канна. — А, вспомнила! Хорошего мало, если это действительно он.
— А кто это?
— Было бы лучше, если бы я ошибалась, но, по-моему, Синьява — это и есть Медовый Кот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165