Что молчишь, Кэйл? Начнем, пожалуй, отсюда…
Рука еще сильнее сжала чувствительное место.
Кэйл заставил себя улыбнуться под мешком.
— У меня достаточно взрослых сыновей, и с женой я натешился всласть, — как мог бодро ответил он из-под мешка, закрывавшего ему голову.
— Ну, разумеется. Ты женат, и у вас пятеро сыновей и три, нет — четыре, с младшенькой, дочери. Но неужели ты думаешь, что у меня на севере нет своих людей? И хватит ли тебе пятерых сыновей, если больше ты сделать не сможешь?
Кэйла прошиб ледяной пот. Он судорожно пытался подавить тревогу, убеждая себя, что его семья в безопасности. Но как, как они узнали все так точно? Неужели кто-то из роты его отца оказался предателем?
После долгой паузы голос продолжил:
— Твой отец, Кэйл, совершил страшнейшую ошибку, связавшись с этим обреченным безумцем — герцогишкой Пеланом. И если ему дорог его сын, то пусть Алиам хотя бы на время откажется от этого союза.
— Вряд ли он забудет одного из сыновей, убитого тобою в спину, только из-за того, что ты грозишь ему мучительной смертью другого.
— Какие мучения! Ты пока что цел и невредим. Ребро ты мог сломать и свалившись спьяну с коня. Так ты говоришь, что твой отец решил отомстить за… неужели это был твой брат? Я бы не стал его убивать, знай я, что это не наемный капитанишка, а такая важная птица.
Кэйл надеялся, что Синьява будет считать убийство капитана единственной причиной, побудившей Хальверика выступить против него. По крайней мере это был очевидный и ясный мотив. Об остальных планах отца он предпочел бы не распространяться.
— Потеря одного сына вовсе не означает, что ему будет легче потерять остальных. Скорее наоборот: ты и твои дети стали еще дороже и ближе старику Хальверику. Давай вместе убедим его в том, что его упорство обрекает тебя на смерть — причем не столь быструю, какой умер твой брат. Нет, как жаль, что я не знал, кто это. И все же он был бы жив, выдай он мне ваших пленных из роты Пелана. Так нет же, вы, северяне, вечно выдумываете всякую чушь типа кодекса чести…
Безо всякого предупреждения на грудь Кэйла пролилась какая-то кипящая жидкость.
— Ой! — с притворным удивлением воскликнул невидимый собеседник. — Какой я неловкий. Все пролил.
Боль и отвращение переполнили чашу терпения Кэйла.
— Мерзавец! — крикнул он. — Ты просто бесчестный трус. Твои солдаты повинуются тебе только из страха за свои семьи. А у тебя даже не хватает смелости показаться вместе с ними в бою, когда ты бросаешь их против нас.
Сильные удары обрушились на Хальверика со всех сторон, но он продолжал выкрикивать, пока не потерял сознание:
— Тупой, трусливый и подлый негодяй!

На этот раз он очнулся от страшной боли. Кэйл с трудом осознал, что висит, зажатый в узком пространстве, и может шевелить лишь головой. Связанные руки онемели, при каждом вдохе кололи в груди сломанные ребра. Эта боль была хоть и сильной, но привычной. Другая, рождающаяся раскаленной точкой между ног и пламенем заливающая всю нижнюю половину тела, напомнила ему о том, что произошло. С неожиданным спокойствием Кэйл подумал: хорошо бы истечь кровью и умереть. Жаль, что я не смог посильнее разозлить его, тогда он убил бы меня на месте. Неожиданно мысль Хальверика вернулась к его семье. Пять сыновей, вспомнил он. Больше не будет. Но этого достаточно, чтобы отомстить за него.
Неожиданно кто-то коснулся его ноги, и голос — другой, с северным акцентом, — произнес:
— Ты Хальверик?
Кэйл напрягся, не зная, отвечать ли. Это могло оказаться ловушкой. Чья-то ладонь провела по его ноге, и второй голос произнес:
— Святой Фальк, да они его…
— Тсс, — оборвал его кто-то.
Кэйл почувствовал, как его рук коснулось холодное лезвие; через мгновение пали сжимавшие его веревки, и он бессильно повалился куда-то вниз. Кто-то аккуратно подхватил его и посадил на пол. Дикая боль пронзила его тело, и он, не сдержавшись, застонал.
— Тихо! — строго прошептал первый голос. — Скажи, ты Хальверик?
Кэйл кивнул, а затем, сообразив, что в темноте его знак мог остаться незамеченным, выдавил из себя шепотом: «Да».
— Тогда сцепи зубы и молчи. Мы понесем тебя.
Борясь со страшной болью между ног, Кэйл скрипел зубами и пытался следить за тем, что с ним происходит. Вот скрипнула какая-то дверь, и ему в лицо ударил свежий ночной воздух. На время его положили на землю, и он попытался пошевелить онемевшими руками. Словно поняв его, один из невидимых спасителей стал растирать ему кисти и ступни. Затем его снова подняли на руки и понесли.
— Только тихо, — повторил тот же голос. — Пока молчи, разговоры потом.
— Черт, — прошептал второй. — Кровь. Нужны тряпки.
Какая-то мягкая ткань легла на рану между его ног. Нечто напоминающее бинт наскоро обмотало пояс и ноги Кэйла. Затем на него через голову надели тунику, на ноги натянули широкие штаны. Кто-то дал ему хлебнуть из фляги холодной воды. Кэйл только сейчас понял, что у него во рту застыл какой-то странный привкус — кровь, смешанная со рвотой. Сделав несколько глотков, он услышал:
— Сейчас пойдем. Будет больно. Терпи и молчи.
Темнота чуть рассеялась. Кэйл увидел рядом какие-то тени. Кто-то взвалил его себе на плечи и понес. От боли Хальверик снова чуть не впал в забытье. Остановились его спасители, судя по звукам и запаху, у полевой коновязи.
— Придется верхом, — чуть громче произнес незнакомец. — Слишком далеко. Пешком не успеть.
— Не смогу, — прохрипел Кэйл, в ужасе от одной мысли о седле.
— Тихо! Придется. Или так — или смерть с одного удара. Кости у тебя, не считая ребер, целы. Значит, сможешь…
— Святой Фальк! — прошептал второй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165