— В старые добрые времена все делали добротно, так, чтобы можно было носить до последнего.
— Держи левее, — снова скомандовала Добрая Фея. — Ты что, все время вот так вот прогуливаешься?
— Хочу довести до твоего сведения, — учтиво произнес Пука, — что экономить, покупая дешевую, фабричного производства одежду, самое последнее дело. Знавал я как-то одного типа, который имел глупость купить себе по дешевке костюм. Ну, и как ты думаешь, что из этого вышло?
— Говорю тебе, держи влево, — сказала Добрая Фея. — Ну, я думаю, изорвал его об репьи на обочине.
— А вот и нет, — сказал Пука. — Попал он как-то под сильнющий дождь, и костюм на нем взмылился. Звучит странно, но именно так все и было. Оказывается, швы на всем этом тряпье намыливают, чтобы крепче были. И пошел его костюмчик весь пузырями, будто его кипящим парным молоком облили.
— Одно ясно, — заметила Добрая Фея, — если ты собираешься продираться сквозь вон ту рощу, а вид у тебя именно такой, то не только от куртки, но и от шкуры твоей одни лохмотья останутся, обоих нас погубишь. Некоторые предпочитают быть благоразумнее.
— Только не я, — ответил Пука. — Так что ничего другого не оставалось бедняге, как зайти к цирюльнику и попросить, чтобы тот побрил ему пиджак. Представляешь, во сколько монет серебром это ему обошлось?
Добрая Фея издала тоненький крик в потемках Пукиного кармана, когда Пука на полном карьере вломился в самую гущу толстых, тесно переплетенных и густо усеянных колючками ветвей.
— Не представляю! — крикнула она.
— Десять шиллингов и семь пенсов, — сказал Пука, — а до войны это была порядочная сумма. Не будет ли нелюбезным спросить тебя, правильно ли я вообще иду?
— Правильнее не бывает, — ответила Добрая Фея.
— Вот и отлично, — сказал Пука.
И снова он свернул с залитой теплым солнцем ясного утра тропинки в пронизанный солнечными лучами полумрак чащи, с оглушительным шумом и треском прокладывая себе дорогу.
Не успели они пройти и двух перчей, как увидели на берегу ручья двух мужчин, жадно пьющих холодную воду из больших широкополых шляп. Один из незнакомцев был долговязым, с тонкими чертами лица, другой маленьким, в теле. Каждый был опоясан двумя патронташами с ярко блестевшими на солнце пулями, по бокам висели шестизарядные кольты в кобурах. Оба стояли на коленях, припав к шляпам, полным кристально прозрачной ключевой воды, когда Пука приблизился к ним сзади, чтобы застать их врасплох потоком своего красноречия.
— Спроси их, кто такие, — сказала Добрая Фея.
— Привет мой вам обоим и каждому в частности, — учтиво молвил Пука.
— Бог в помощь, — ответил Кривая Пуля Уиллард, вежливо приподнимая мокрую шляпу, лихо нахлобученную секунду назад. — Это мой друг и напарник, мистер Коротышка Эндрюс. Как поживаете?
— Прекрасно, — ответил Пука. — А как ваши дела, мистер Эндрюс?
— Потрясно, — сказал Коротышка.
— Чудесная погода, не правда ли? — донесся из Пукиного кармана голос Доброй Феи. — Такое утро бодрит не хуже тоника.
— Что, что? Простите, вы что-то сказали, сэр? — спросил Кривая Пуля.
— Нет, ничего я не говорил, — ответил Пука.
— Ошибочка вышла, — сказал Кривая Пуля. — Прямо беда, сэр, меня постоянно мучает шум в ушах, а во сне я частенько слышу голоса. Не видали ли вы тут случаем поблизости бычка, сэр?
— Ноги до задницы стерли — никак не можем найти, — пояснил Коротышка.
— Господи, спаси и помилуй, — сказала Добрая Фея, — да, нелегкая у вас работенка — искать бычка в таких дебрях.
— Это точно, — согласился Кривая Пуля. — Вы только не обижайтесь, сэр, но как-то чуднo вы говорите.
— В этот раз, — с улыбкой произнес Пука, — я вообще рта не раскрывал.
— Кто вас знает, сэр, — сказал Коротышка.
— Слово чести, — заверил Пука.
— Сдается мне, голос этот слышен откуда-то из вашей одежды, сэр, — сказал Кривая Пуля. — У вас, случаем, нет привычки носить в кармане такой, знаете, маленький граммофончик?
— За мной таких привычек не водится, — ответствовал Пука.
— Представь меня, слышишь? — настоятельным шепотом произнесла Добрая Фея.
— Опять нас морочите, — грубовато заметил Коротышка.
— Дозвольте мне объяснить, — сказал Пука. — Голос, который вы слышите, доносится из кармана моей куртки. У меня там в кармане дух, он-то и говорит.
— Бросьте, не заливайте, — сказал Коротышка.
— Клянусь честью честного человека, — торжественно произнес Пука. — Этот дух явился ко мне домой сегодня утром, и теперь мы оба направляемся в небольшое путешествие по личным делам. Поверьте, дух этот чрезвычайно воспитанный и превосходный собеседник. Сегодня мы оба собираемся присутствовать на счастливом событии в гостинице «Красный Лебедь».
— Опять заливаете, — сказал Коротышка.
— Что ж, дух так дух, — согласился Кривая Пуля. — Разрешите взглянуть?
— К сожалению, смотреть не на что.
— А у вас там случайно не хорек в кармане припрятан? — спросил Коротышка. — То-то, гляжу, вы смахиваете на человека, который вышел поохотиться на кроликов.
— Это кто это хорек? — резко спросила Добрая Фея.
— Черт побери, и точно — дух, — сказал Кривая Пуля. — Я этих духов по выговору враз узнаю.
— Эй ты, там, в кармане, — сказал Коротышка, — будь так добр, сбряцай нам что-нибудь из знаменитых вещей на своей арфе.
— Представление о том, что все духи — прирожденные инструменталисты, не более чем расхожее заблуждение, — холодно отвечала Добрая Фея, — точно так же, как ошибочно полагать, что у всех у них добрый характер. Быть может, ваши сомнения рассеются, мистер Эндрюс, если я вам челюсть сверну?
— Держись от меня подальше, приятель, — и Коротышка мгновенно схватился за рукоятку своего кольта, — держись от меня подальше, а не то живо на тот свет спроважу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83