Словно в пещере Аладдина.
Ящики с севрским фарфором и изящным хрусталем соседствовали со сверкающей грудой массивных серебряных канделябров, подносов, чайных сервизов, столового серебра и богато украшенных георгианских блюд. Почему этот дьявол во плоти Сэвидж позволял ей думать, что в храме хранится оружие?
Изобразив реверанс месье герцогу, она зашагала обратно. К счастью, Джон Булль все еще верховодил на кухне.
— Кто они такие? — спросила она. — Откуда в храме все эти бесценные богатства?
— Вот видите, вы живете под камнем. Не знали, что французских аристократов загоняют в тюрьмы словно крыс? Этим повезло. Других толпы убивают в постелях. — Он показал головой в сторону столовой. — Превосходительство привез эту семью сегодня ночью. Он плавал по три раза каждую неделю. Они переправляют все имущество, пока толпы все не сокрушили и не сожгли.
До Тони дошло, что герцога и маркиза перевезли раньше, а теперь они приехали забрать богатства, которые хранил для них Сэвидж.
— Сегодня Франция — самое нездоровое место. Эти толпы бегают по улицам и кричат, чтобы было «равенство» для всех, но такого не может быть, потому что все неравны. — Он покачал головой. — Мы, англичане, никогда не поймем французов.
Дверь заслонили широкие плечи Сэвиджа.
— Поторапливайтесь, леди Лэмб, мы готовы к отплытию.
Она покраснела. Почему она думала о нем только плохо? Ей стало не по себе. Такое ощущение, что сейчас он в шутливом настроении.
— Я не завтракала, — капризно заявила она.
— Вас ожидает кулинарная магия Максуайна. Тони быстро сглотнула, сдерживая подступившую тошноту. Негодяй, действительно потешался!
Во время недолгой поездки в Лондон она держалась в стороне. «Летучего дракона» вел мистер Бейнс, а Сэвидж занимал семейство графа де Барраса.
Тони подташнивало, и она вспомнила Бискайский залив. Вспомнила также скрытую деятельность Адама Сэвиджа у французских берегов. Почему ей ни разу не пришло в голову, что он рисковал жизнью, помогая людям?
Когда она добралась до Керзон-стрит, Роз отчитала ее за хитрости.
— Вижу, ты быстро оправилась от тоски по дому! Тони была не в настроении. Ей определенно не моглось.
— Зачем тебе потребовалось улизнуть в Эденвуд? Скажу зачем, Антония. Убеждена, что ты безрассудно увлеклась опекуном. Хорошо еще, что мистер Сэвидж прямым ходом завернул тебя домой. Тебе нужен муж. Кто-нибудь с твердой рукой и строгими убеждениями, чтобы положить конец всем твоим выходкам. Я поговорю об этем с мистером Сэвиджем.
— Бабушка, прости за беспокойство, — смиренно покаялась она, а в душе ей хотелось рвать и метать. Добравшись до комнаты, она направилась прямо к умывальнику и достала таз. Ее вырвало. Намочив кончик полотенца в кувшине с водой, она протерла лицо. Глаза встретились с отражением в зеркале на туалетном столике. Неужели будет ребенок?
Часть ее существа решительно отвергла эту мысль, другая же понимала, что это вполне возможно. В ушах еще звучали слова Роз: «Тебе нужен муж». Антония расхохоталась. «Мне нужен муж. Поговорю об этом с мистером Сэвиджем», — сказала она девушке в зеркале. Но девушка в зеркале не смеялась. На лице — глубокая печаль. По щекам прокладывали дорожки серебряные слезинки.
Наутро тошнота подступила еще до того, как она открыла глаза. Вызвал ее доносившийся с кухни запах жареного бекона. Что-что, а признаки беременности были ей хорошо знакомы. Всякий раз, когда женщины собирались вместе, это было главной темой разговоров. Однако через час она чувствовала себя очень хорошо и была очень рада, что предательский недуг исчез так же быстро, как появился.
Роз отправилась на прогулку в открытом экипаже с заехавшим за ней джентльменом, прежде получив у Антонии обещание быть в среду вечером в Алмаке. Коль дело касалось подходящих холостяков, Франсис Джерси была ходячей энциклопедией.
Тони металась по гостиной, как зверь в клетке. Чтобы дать выход ужасным мыслям, она побежала наверх за дневником. Вернувшись в гостиную, села за секретер и открыла дневник. Вместо того чтобы начать писать, она, на свою беду, принялась читать. Боже правый, она же выплеснула на страницы свое сердце! Адам Сэвидж теперь, несомненно, знает, что она в него безнадежно влюблена. Как унизительно! Она швырнула тетрадку через всю комнату.
Услышав звонок в дверь, Тони упала духом. Ей не хотелось никого видеть. Когда мистер Бэрке войдет объявить посетителя, она скажет, что не хочет никого видеть. Однако в комнату вошел не мистер Бэрке, а Адам Сэвидж.
Внутри нее бушевали противоречивые страсти. Она разрывалась между намерением навсегда вычеркнуть его из своей жизни и желанием броситься в его объятия. Не сделала ни того, ни другого. Ее отвлекла его одежда. На нем была ветхая куртка, надетая на голое тело. Он был не брит. Башмаки отслужили свой век. В руках мятая кепка.
— Портной, солдат, матрос, столяр; богач, бедняк, бродяга, вор, — вспомнила она шутливые строчки. Правда, было не до шуток.
— Тони, хочу, чтобы ты поехала со мной. Надень вещи брата. Ничего модного, достаточно старой куртки для верховой езды.
Ей хотелось рассмеяться ему в лицо. Явился и приказывает, будто главнее его никого нет. Ни капли не сомневается, что она беспрекословно послушается. Она вгляделась в его лицо. Он взглядом, как всегда, подчинил ее своей воле.
Спустилась вниз и замерла от близости высившейся над ней могучей фигуры. Будто от ожога, вздрогнула от его прикосновения. Ловко собрав в узел роскошные волосы, Сэвидж надвинул ей на голову кепку.
Их ждала карета. Свернув на Стрэнд, карета направилась в сторону Сити. Тони сидела молча, не задавая вопросов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166