Страшным зловещим, ужасным! Она действительно верила, что он занят контрабандой оружия.
Тони затаила дыхание: рядом с ним в кресле лежит ее раскрытый дневник. В тот же миг он взял его в руки.
— Нет! Не читай. Это личное, мое! Он пробежал глазами:
— На каждой странице мое имя.
— Здесь мои личные мысли о тебе. Имей совесть, не смей читать. Это глубоко личное. Зачем ты силой вторгаешься в мою частную жизнь?
— Тебе известно, что я бессовестный. Ты боишься, что я изнасилую тебя, а не твою частную жизнь. Прошу вас, сидите, леди Антония, пока я буду знакомиться с вашими самыми сокровенными мыслями.
Тони хотела было наброситься на него и выхватить дневник из рун, но не решилась. Ей была знакома грубая сила этих рук. Усевшись в изящное кресло работы Хепплуайта, которое она с такой любовью выбирала, Тони с пылающими щеками следила, как он заглядывал в душу своего двойника. Вытянув ноги, он отвел от нее ледяной взгляд и углубился в чтение.
Дневник был для него откровением. Каждая запись начиналась злобой, поношением и бранью в его адрес, а заканчивалась словами любви, почти обожания. Его поразило, что она приписывала ему столько дурных, порочных деяний. Он представал в таких черных красках, что ему стало смешно. Однако он не позволил себе смеяться вслух над ее словами. Бесполезно было скрывать от нее контрабанду наркотинами. Она знала о ней все и подозревала нечто худшее Некоторые страницы клеймили его наркоманом, другие наемным или просто убийцей.
Он был развратником, каких не видал свет. Содержал наложницу и прокладывал себе путь в лондонский свет сожительством с замужними дамами, начиная с Джорджианы, герцогини Девонширской, и кончая леди Мельбурн и ее дочерью, изысканной графиней Каупер. Он не сомневался, что только многолетнее отсутствие спасло его от того, чтобы считаться отцом незаконнорожденных детей леди Бессборо И все же несмотря на то, что каждый божий день он покорял дам, услаждая их мужскими прелестями, Антония явно его обожала. Она была до уши влюблена и предавала его анафеме за то, что он не предлагал ей выйти за него замуж Тони романтизировала его в виде своего рода Князя тьмы, страшного, как грех, и в силу этого абсолютно неотразимого. Бедная Антония, ее ожидало ужасное разочарование. Он покончил с прошлым и теперь тяготел скорее к добру, нежели к злу. Ему страшно не хотелось лишать ее созданных ею же химер, но он был твердо намерен сделать именно это. В прошлом она жила в тепличных, изолированных от мира условиях, не дававших выхода ее страстной натуре. Мечтала о приключениях. Неудивительно, что сразу ухватилась за возможность сыграть мужскую роль. Впервые в жизни ей позволили жить в свое удовольствие. Она отдалась приключениям, как птица отдается полету, взвиваясь к небесам.
Беда в том, что она пристрастилась к авантюрам, выходящим за обычные рамки. Дралась на дуэли, потом бежала с ним на борту «Летучего дракона». В награду превратила для себя, да и для него, Венецианский карнавал в сказку наяву. В Ирландии они полюбили друг друга, но кого полюбила Тони? Разбогатевшего в Индии дикаря? Или дикого, неукротимого Леопарда с покрытым шрамами лицом? Или титулованного дворянина, маркиза Блэкуотера? Сможет ли она полюбить такого, какой он есть в жизни? Сможет ли полюбить Адама Сэвиджа?
Отложив в сторону дневник, он подошел к ней. Она слабо вскрикнула, когда он, высоко подняв ее, прижал к сердцу. Возглас сказал ему, что она с удовольствием ожидает новых приключений, и он смело понес ее в свою спальню. На возвышении стояла кровать под темно-красным прозрачным пологом. На кровать наброшено спускающееся до застеленного черным шелковым ковром пола покрывало из леопардовых шкур.
Сэвидж посмеялся собственной причуде. Он тоже был не чужд фантазиям. Бережно положив ее на постель, снял сапоги и рубашку. Не снимая узких черных бриджей, лег рядом. Она глядела на него широко раскрытыми очаровательными зелеными глазами, пытаясь понять, что собирается с ней делать этот страшный дьявол. Охнула, когда он смело залез рукой под подол девичьей сорочки, но Адам лишь погладил ее длинные стройные ноги и заговорил.
От его хриплого голоса у нее по спине побежали мурашки.
— Тони, ты знаешь, что в прошлом я причинял зло и был нечистоплотен в отношениях с людьми. Нет, дай мне кончить. Если верить дневнику, тебе известно, что я лгу, обманываю, ворую, занимаюсь контрабандой. Что я неразборчив в средствах, пользуюсь сомнительной репутацией, распутничаю. То, чем я занимаюсь, незаконно, даже преступно. Словом, нарушаю все законы, известные Богу и человеку.
Он почувствовал, как она напряглась и чуть заметно отпрянула от него.
— Тебе известно, что я корыстен и продажен, но, говоря по правде, тебе это нравится.
Его рука, творя порочное колдовство, скользнула вверх по гладкому бедру
— Нет! Пожалуйста, не надо, — крикнула Тони, пытаясь отодвинуться.
— Тони, мне нравится быть гнусным негодяем, но если точнее, это нравится тебе.
Убрав руку с бедра, он принялся расстегивать ряд крошечных пуговок на груди.
— Нет! Неправда! — решительно возразила она.
— Нам с тобой лучше знать.
Адам рассмеялся глубоким грудным смехом. Тони послышались в нем зловещие нотки Ему удалось расстегнуть все пуговки и беспрепятственно добраться до грудей Раскрыв ворот он обхватил ее тонкую шею мозолистыми руками.
— Тебя возбуждает что эти самые руки, которые касаются всех интимных частей твоего тела, убивали людей
В ее зеленых глазах светились отвращение и страх.
— Сэвидж, перестань!
— Сэвидж, — вкрадчиво повторил он — «Nomen est Omen» Имя — это судьба!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166