чтобы никому, кроме мистера Теодора Гамбетты, не позволяли посещать больного и чтобы Хейзл Ренко была похоронена в Форест-Лон, но при этом ни одного из жадных до сплетен репортеров не допускали к гробу.
Как только секретарь вошла в комнату. Видал попросил ее позвонить Валентине в отель «Плаза». Однако через несколько минут она положила трубку.
– Прошу прощения, мистер Ракоши, мисс Валентины нет в номере.
Глаза Видала потемнели. Он должен поговорить с ней, прежде чем новости появятся в газетах.
– Пошлите телеграмму, – велел он. – И попытайтесь дозвониться.
Телеграмма была послана. О похоронах распорядились. Теперь ему оставалось только ждать. Иногда в палату приходили медсестры, делали уколы и меняли капельницы. Каждый час Видал спрашивал о Кариане. Валентины по-прежнему не было.
– Соедините меня с управляющим отеля, – наконец потребовал он, теряя терпение.
Управляющий долго рассыпался в извинениях. Мистера Ракоши следовало уведомить раньше – мисс Валентина выехала из отеля.
Секретарь взяла у него трубку, и Видал откинулся на подушки, изнемогая от паники, смешанной с восторгом. Она подвергает спектакль опасности провала, и все из-за того, что решила лететь к нему!
Вычислив время, необходимое Валентине на то, чтобы добраться до Лос-Анджелеса, он провел ночь, сгорая от нетерпения.
Однако утренние газеты рассеяли все иллюзии. Вчера вечером она появилась на сцене. Ни намека на то, что ее заменит дублерша.
– Где она, черт возьми? – взорвался Видал, стоило Теодору появиться на пороге палаты, – Вот уже два дня, как я послал телеграмму и никакого ответа!
– Если бы она сразу бросилась к тебе, это вызвало бы лавину самых неприятных сплетен и слухов, особенно сейчас, когда Кариана при смерти, – рассудительно заметил Тео.
– Дьявол побери все это! – прогремел Видал. – Она могла позвонить, верно?
– Обязательно позвонит, – заверил его Тео. – Наберись терпения.
– Провались оно, твое терпение! – рявкнул Видал. – Где она? Именно это я хочу знать! Где она?!
– Позвони Кеннауэю. Он знает.
Пока секретарь пыталась связаться со Стеном, мужчины молчали. Несмотря на внешнюю невозмутимость, Тео был не на шутку встревожен. Непонятно, почему Валентина не позвонила и не телеграфировала. Он готов биться об заклад, что она примчится к Видалу, как только все узнает. По собственному горькому опыту Тео знал, что если приходилось выбирать между личной жизнью и карьерой, Валентина без колебаний жертвовала карьерой. А ведь Видал признался, что они собираются пожениться. Ни пожар, ни тяжелое состояние Карианы не способны повлиять на их будущие планы. Конечно, теперь придется ждать, потому что Кариана поправится не скоро. Но Видал разведется и женится на Валентине, как это следовало сделать много лет назад. И ничто не встанет у них на пути.
Теодор по-прежнему молчал. Их дружбе был нанесен почти смертельный удар, после того как Валентина разорвала контракт и поспешно покинула Голливуд. Только в последний год они возобновили приятельские отношения, и Тео не имел ни малейшего желания снова испытывать их на прочность, напоминая Видалу, что Валентина однажды оставила его, ничего не объяснив.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в трубке наконец послышался голос Стена.
– Видал! Слава Богу, с вами все в порядке! Мы здесь с ума сходим от тревоги! Газеты кричат…
– Где Валентина? – грубо перебил его Видал. Возникла короткая неловкая пауза.
– В Ойстер-Бей, – промямлил Стен. – Дентон посчитал, что там ей будет спокойнее.
– Не понимаю. Где именно в Ойстер-Бей?
– В доме Дентона. У него там большой особняк.
Брови Видала мрачно сошлись, а от лица отхлынула кровь.
– Что, черт возьми, происходит, Стен?! Она не позвонила. Не телеграфировала.
– Наверное, не сумела дозвониться, – беспомощно бормотал Стен.
– Вряд ли телеграмма потерялась, к тому же я приказал, чтобы меня немедленно соединяли с каждым, кто позвонит из Нью-Йорка.
– Но я сам ничего не понимаю, Видал. Она ни с кем не разговаривает и…
– Дайте мне номер ее телефона в Ойстер-Бей, – выдавил из себя Видал.
Он даже не попрощался со Стеном и, продиктовав цифры секретарю, нетерпеливо ждал, пока та пыталась дозвониться. Его глаза потемнели от муки, которая была в стократ сильнее, нежели зверская боль в обожженных руках.
– Простите, мистер Ракоши, телефонистка говорит, что телефон отключен.
– Проклятый ублюдок! – взорвался Видал, резко спуская ноги с постели. – Да Брук Тейлор немедленно погибнет, если поблизости не окажется телефона, попросту задохнется! Если линию отключили, значит, сделали это намеренно! Найди мне брюки и рубашку, Тео, я немедленно вылетаю!
– Ни в коем случае, – вмешался вошедший доктор Дженсон.
Взгляд, которым наградил его Видал, мог бы испепелить на месте не столь мужественного человека.
– Я вылетаю в Нью-Йорк, – коротко бросил он. – Сегодня же.
Однако доктор Дженсон, стоя в изножье кровати, холодно взирал на пациента.
– Мистер Ракоши, вы никуда не полетите. Из ран на ваших руках по-прежнему сочится жидкость, так называемая плазма крови, и вам немедленно должны сделать очередное переливание плазмы, чтобы возместить потерю.
Он подошел к кровати и схватил Видала за плечи. Медсестра ловко воткнула иглу капельницы ему в вену. Видал начал сыпать ругательствами. Доктор Дженсон проигнорировал его.
– Немедленно выньте чертову иглу! Можете забавляться вашими переливаниями с утра до вечера, когда я вернусь. Мне нужно двадцать четыре часа! Всего двадцать четыре часа!
– Если вы сейчас покинете больницу, сухожилия рук потеряют эластичность, и вы по собственной глупости станете инвалидом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137