Сапоги с отворотами из мягкой желтой кожи были отделаны кружевом. Воротник и манжеты тоже кружевные. Короткий бархатный плащ щегольски свисал с одного плеча, открывая изящную шпагу и придавая Тенанту воинственный вид. Если настоящий граф Суффолк был столь же красив, Валентина прекрасно понимала, почему Маргариту Анжуйскую так к нему влекло. Если бы не Видал, она, возможно, сама влюбилась бы в своего неотразимого партнера.
– В таком случае позвольте мне загладить свою вину, – попросил Роган, взволнованно глядя на нее. – Как насчет ужина сегодня в каком-нибудь уютном местечке, где мы могли бы поговорить и получше узнать друг друга.
– Я не привыкла поздно ложиться и рано вставать, – покачала головой девушка. – Мне нужно высыпаться, иначе я просто не вынесу столь жесткого режима.
Роган ощутил что-то вроде паники. То, что началось как невинное развлечение, становилось теперь важнее всего на свете. Ни одна женщина не отвергала его. Никогда. А в этой было нечто особенное. То, что не так легко забывается.
– А воскресенье? – в отчаянии настаивал он. – Мы могли бы встретиться в воскресенье. Отправиться на пикник. Отдохнуть на пляже.
При упоминании о пляже глаза девушки потемнели.
– Нет, Роган. Мне кажется, мистер Ракоши захочет работать и по воскресеньям.
В эту минуту помощник режиссера направился к ним, и Валентина обернулась, оставив Рогана в одиночестве.
Утро тянулось бесконечно, и Видал с каждым часом становился все беспощаднее. От его злого языка доставалось всем. Они переделали вчерашнюю работу, и жара была настолько нестерпимой, что актеры чуть не падали с ног в своих тяжелых средневековых нарядах. Валентина едва не рухнула на пол от облегчения, услышав короткий приказ Видала:
– Ладно, перерыв на час.
Пока остальные, благодарно вздыхая, повалили в столовую, Роган молча ушел в гардеробную, а Валентина направилась в гараж. Хотя причудливыми костюмами вряд ли кого-то можно было удивить на студии, Валентина сознавала, что люди останавливаются и глазеют на нее. Все слышали о девушке, которая, по словам Теодора Гамбетты, обещает быть величайшей звездой «Уорлдуайд», и многие впервые получили шанс увидеть ее с близкого расстояния.
Ей не пришлось искать Боба. Он стоял у грузовика с чашкой кофе в руке. У Валентины защемило сердце. Он выглядел таким родным, таким близким. Надежным и верным. Она вспомнила маленький, утопающий в цветах домик. Тихие спокойные вечера, проведенные в теннисном клубе или кинотеатре. Между ее двумя мирами пролегла пропасть. И та навеки утерянная жизнь казалась далекой, но светлой и радостной.
Тень Валентины упала на него, и Боб поднял голову. Она застала его врасплох, и в глазах Боба появилась неприкрытая мучительная боль потери. Но он тут же взял себя в руки и, широко улыбнувшись, спросил с напускной беспечностью:
– Привет. Что ты здесь делаешь? Заблудилась?
У Валентины перехватило дыхание.
– Нет, – выдохнула она, страстно желая, чтобы он снова назвал ее солнышком, и одновременно понимая, что теперь они слишком далеки друг от друга и прошлое никогда не вернется.
– Просто я хотела узнать, как ты живешь.
Что-то блеснуло в его взгляде, и Боб, на мгновение отвернувшись, спокойно ответил:
– Я в порядке. – Прежняя ухмылка вновь появилась у него на лице. – Я слышал, ты всех их в нокаут послала своей игрой!
– Стараюсь, – скромно ответила она, чувствуя, что никак не может преодолеть холодноватую скованность Боба, и страдая от этого. – Но это куда труднее, чем обслуживать столики.
Боб рассмеялся, однако смех в его глазах тут же погас, и он неловко пожал плечами.
– Во всяком случае, интереснее.
Они нагромождали ненужные слова, скрывая за ними подлинные чувства. Главное так и осталось несказанным, и девушка с отчаянием признала, что ничего не в силах изменить.
– Я играю роль принцессы, – пробормотала она, борясь со слезами. Все кончено – они никогда не смогут быть друзьями.
Боб вновь чересчур жизнерадостно улыбнулся.
– Понятно.
Молчание сковало их, молчание, которое, однако, говорило куда больше фальшиво-небрежных фраз. Боб протянул руку и нежно сжал ее ладонь.
– Ты счастлива, Валентина? – прошептал он, забыв, что должен улыбаться. – И все сложилось, как ты хотела?
Ей не терпелось броситься ему на шею и крепко обнять.
– Да, – солгала она, вспоминая напряженную атмосферу на съемочной площадке, – Все в порядке, Боб.
– Вот и хорошо, – хрипло обронил он. – Если когда-нибудь тебе понадобится помощь, ты знаешь, где меня искать.
Их пальцы переплелись, сжались, и Боб неловко откашлялся. – Мне пора. В Ла-Джолле ждут груз.
Он отпустил ее руку и прыгнул в кабину грузовика, глядя на девушку с кривой ухмылкой.
– Прощай, Валентина.
Взгляды их встретились, и девушка поняла, что они больше не увидятся.
– Прощай, Боб, – выдохнула она, посылая ему воздушный поцелуй. – И спасибо. Я никогда тебя не забуду.
– Где, черт возьми, вас носило? Вы опоздали! – взорвался Видал. Глаза под сведенными черными бровями сверкали мрачным огнем. Однако девушка лишь вызывающе вздернула подбородок.
– Я не опоздала. До окончания перерыва еще пять минут.
– Но вас не было в столовой, – тоном судебного обвинителя провозгласил он.
– Я хотела повидаться с другом.
– То есть с Бобом Келли! – уточнил он, теряя голову от ревности. – Отныне я запрещаю вам встречаться с ним. Вы звезда, а он всего-навсего водитель грузовика.
Но Валентина по-прежнему оставалась невозмутимой.
– Помните, я уже как-то объясняла вам, мистер Ракоши, что Боб Келли мой друг. И если я захочу увидеть его, никто не вправе мне это запретить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137