— Ваше Величество, мне выпала честь служить до вас двум королевам, вашей бабушке и вашей матери. Обеим я помогала при одевании и буду счастлива а помогать и вам, хотя бы до тех пор, пока вы не подыщете другую даму на это место.Джиллиана улыбнулась. Было ясно, что леди Дарби в ее почтенные годы будет затруднительно нести даже самую несложную службу, однако ее глаза светились таким искренним желанием помочь, что отказать было невозможно.— Благодарю вас, леди Дарби. Позже я непременно попрошу вас рассказать мне о моей бабушке и маме. Вы ведь, вероятно, знали их обеих очень хорошо?Леди Дарби довольно хмыкнула.— Я и про вас могу вам многое порассказать. — Глаза ее потеплели. — Ах, какая вы были славная, забавная крошка! Мы все души в вас не чаяли.Джиллиана виновато взглянула на нее.— К сожалению, леди Дарби, я совсем ничего не помню.Посреди королевской спальни возвышалась огромная кровать с четырьмя резными столбиками, занавешенная синим бархатом с золотой каймой. Гладкий мраморный пол покрывали пушистые ковры.Войдя, Джиллиана обернулась к леди Дарби и неуверенно спросила:— Как вы думаете, я не успею хоть немного отдохнуть до вечерних торжеств?— Отчего же не успеете? — В глазах леди Дарби вспыхнули лукавые огоньки. — Празднество происходит в честь королевы, а королева — это вы, так что без вас оно начаться никак не может.После этого она проворно помогла Джиллиане раздеться и откинула для нее покрывало на кровати. Как только голова королевы коснулась пуховей подушки, она мгновенно уснула.
Теплый вечер был пропитан весенними ароматами, с галереи, где расположились музыканты, лились напевные мелодии. Гости всё прибывали и прибывали, гофмейстер, встречая их у дверей, по очереди подводил к королеве — и Джиллиана испытала немалое облегчение, когда двери столовой наконец-то распахнулись и можно было покинуть Большую залу.Джиллиана, в мерцающем при свечах серебристом платье, сидела за особым столом и мысленно благодарила королеву Элинор, обучившую ее бесчисленным правилам этикета. Уроки наставницы не прошли даром, и теперь, наблюдая за происходящим, она безошибочно определяла, когда и какие распоряжения следует отдать.По традиции большие талшамарские торжества проходили при строгом соблюдении всех формальностей. Пир начался с того, что в дверях появился Главный управитель королевского замка, торжественно несущий почетный символ своей должности, а за ним вереница слуг, столь же торжественно несущих накрытые крышками блюда.Вышитые скатерти на столах ниспадали до самого пола, а для мытья рук были поданы золотые чаши с розовой водой и белоснежные льняные полотенца. Воистину Талшамар был богатым королевством.Прежде чем предлагать кушанье королеве, слуга должен был попробовать его сам. Этот, по всей видимости, старинный ритуал вызвал у Джиллианы улыбку: она даже представить себе не могла, чтобы кто-то в Талшамаре вздумал ее отравить. Но традиции есть традиции, и она тщательно проделывала все то, что требовалось.Джиллиана беседовала с соседями по столу, смеялась их шуткам и со стороны выглядела оживленной и даже веселой — но только для того, кто ее не знал. Сэр Эдвард ясно видел, что за этим весельем прячется почти нестерпимая боль: королева не переставая думала о дочери. Когда их глаза встретились, он ободряюще ей улыбнулся. Никто из неосведомленных ничего не замечал — королева была безупречна.После завершающего пир блюда — а их было ни много ни мало четырнадцать — Джиллиана встала и подождала, пока все ее подданные, немедленно вместе с ней поднявшиеся со своих мест, затихнут.— Увы, меня ждут неотложные дела, — громко сказала она. — Однако я надеюсь, что мое отсутствие не помешает общему веселью. — После этого она повернулась к кардиналу Фейлшему и тихо проговорила — Идемте со мной. Пора обсудить кое-какие важные вопросы.Кардинал молча последовал за ней. Лишь когда они вошли в кабинет и Джиллиана обернулась, он увидел, что глаза ее полны тревоги.— Ваше преосвященство, я еще слишком многого не знаю, и сейчас мне очень нужен ваш мудрый совет.Он придвинул ей кресло, и она села, но тревога не покидала ее.— Я к вашим услугам, Ваше Величество, и готов помочь, если только это в моих силах, — с готовностью сказал кардинал.— Полагаю, вам известно, что случилось с моей дочерью.— Да. Сэр Эдвард мне все рассказал.— Я хотела бы знать, что скажут мои подданные, если… — Во взгляде ее отразились невыносимые страдания. — Могу, ли я просить их подняться на войну против Фалькон-Бруина?Кардинал сел в соседнее кресло, словно ему вдруг стало тяжело стоять, и Джиллиана снова отметила про себя, что он уже старик. Он молчал очень долго, и она решила, что сейчас он начнет корить ее за недостойные мысли и разговоры о войне.Наконец он поднял на нее глаза.— Вы королева. Если вы прикажете идти на войну, рыцари выполнят ваш приказ без единого слова.— Но имею ли я на это право?— Вы одна имеете право объявлять войну неприятелю.— Моя дочь в опасности. Мне страшно было оставлять ее в руках королевы Мелесант, но иного выхода тогда не было. Эта женщина не в своем уме и способна на любую жестокость. Ее необходимо остановить. Кроме того, у меня есть долг перед теми, кто из-за меня попал в неволю, и я не успокоюсь, пока не освобожу их.— Значит, войны не миновать?— У меня есть один… план, но если он не сработает, мне придется просить моих подданных взяться за оружие. Я понимаю, что любому из них война может стоить жизни. Если бы вы знали, как я этого не хочу!Он покачал головой.— Каждому правителю приходится принимать решения, которые будут стоить кому-то жизни, — сказал он и выжидательно посмотрел на королеву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108