Я полагаю, вам это ясно?В комнате повисло долгое молчание. Райен думал о прекрасной Катарине и о том, как она примет весть о его неожиданной женитьбе. Нужно как-нибудь сообщить ей, что весь этот брак не более чем лицедейство. Он освободится от него тотчас же, как только сыграет отведенную ему роль.— Вы правы, у меня нет выбора. К тому же я действительно обязан королеве Джиллиане жизнью — своей и сестры. Я согласен взять ее в жены при соблюдении условий, которые мы только что оговорили.Кардинал с улыбкой поднялся со скамьи.— В таком случае я должен отдать необходимые распоряжения.— А что сама королева говорит по поводу свадьбы?— Я еще не беседовал с ней. Но не беспокойтесь, она выполнит свой долг.Райен кивнул и, завершив разговор, стал глядеть в окно. Когда дверь за кардиналом закрылась и шаги в коридоре стихли, он обернулся взглянуть на спящую сестру. Можно ли доверять кардиналу Фейлшему? Он не был в этом уверен. Что касается королевы Джиллианы, то она, безусловно, внушала ему понятные опасения. Как невозмутимо она уверяла сегодня Генриха, что «носит под сердцем дитя принца Райена»! Вероятно, с той же легкостью слетала с этих уст любая ложь.В другой комнате, в противоположном конце замка, куда отвели Джиллиану вместе с сэром Хэмфри, молодая королева ждала решения своей участи. Дверь ее комнаты не была заперта, окна не были забраны решетками, но все равно Джиллиана чувствовала себя узницей. Построенное ею на лжи сооружение могло рухнуть в любую секунду. 8 Если коронация Джиллианы совершалась тайно, то венчание, напротив, происходило в Вестминстере при большом стечении народа и было отмечено пышностью и размахом, каких только можно было добиться за несколько часов.По всем дорогам скакали глашатаи, созывая жителей страны на предстоящее торжество. С особым удовольствием — и не без злорадства — Генрих отправлял посыльного к королю Филиппу. В его письме говорилось о том, что королева Джиллиана объявляет о своем восхождении на престол, более того — она выходит замуж и скоро произведет на свет потомство. Украсив свою монаршую подпись великолепным росчерком пера, Генрих приложил печать и громко расхохотался. Хотелось бы ему видеть, как вытянется лицо французского короля, когда тот поймет, что Талшамар уплыл у него из рук.О том, что ему тоже ничего не досталось, Генрих предпочитал не думать.Странно, размышляла Джиллиана, как стремительно меняется порой жизнь. Всего два месяца назад она, беззаботная девушка, думала лишь о своих уроках да о том, как угодить королеве Элинор. Потом открылась тайна ее рождения, потом коронация рыцари, бароны, белые одежды — она королева! А сегодня утром — неужели это было только сегодня? — она уже въезжала в Лондон, чтобы предстать перед Генрихом и спасти жизни принца Райена и его сестры.Сейчас, когда она вместе с Райеном Рондашем стояла посреди великолепного собора и повторяла клятвы супружеской верности, ей казалось, что все это происходит во сне.Она чуть повернула голову, чтобы видеть его лицо. По правде сказать, она даже не успела запомнить, как он выглядит. Это и понятно ведь утром все ее внимание было направлено на Генриха Плантагенета.Принц Райен был весь в темно-зеленом, включая безрукавку и обувь из мягкой кожи. На миг взгляд Джиллианы задержался на его темных волосах. Многоцветные блики от витражей играли и переливались на них, привлекая внимание.Тут мрачные глаза принца остановились на ней с таким ледяным презрением — даже отвращением, что она вздрогнула от неожиданности.В ответах принца Райена на вопросы кардинала слышалась плохо сдерживаемая неприязнь, словно он произносил их против своей воли:— Да, я согласен назвать королеву Джиллиану своей законной супругой.— А ты, королева Джиллиана, согласна ли ты назвать принца Райена своим законным супругом и сеньором?Она секунду помедлила, прежде чем произнести отчетливо и ясно.— Полагаю, что, в интересах моего королевства, надо мною не должно быть сеньоров, кроме Господа. Я согласна назвать принца Райена своим супругом, но не сеньором.Под сводами собора повисло долгое молчание все, включая и принца Райена, остолбенело глядели на молодую королеву. Потом по толпе пробежал удивленный шепоток, и обряд продолжился: кардинал Фейлшем предложил молодым взяться за руки. То, что Джиллиана отказалась назвать принца Райена своим сеньором, кажется, позабавило старого кардинала.Но вот прозвучали последние слова обряда — кардинал объявил их мужем и женой. Они стояли на коленях, держась за руки, и Джиллиане казалось, что торжественная месса никогда не кончится. «И пусть, пусть длится сколь угодно долго», — думала она. Мысль о том, что по окончании церемонии ей предстоит вернуться в королевский замок и остаться наедине с этим совершенно чужим человеком — ее мужем, страшила ее все больше.Лишь когда принц Райен потянул ее за руку, помогая встать, она осознала, что месса кончилась и пора идти. В том же оцепенении она приняла поздравления кардинала и обернулась взглянуть на талшамарских рыцарей, пришедших на ее бракосочетание. Лица их были торжественны и угрюмы. Они явно не понимали цели этого союза.Принц Райен молча взял ее под локоть и вывел из часовни. С двух сторон за ними следовали два стражника: Райен все еще считался пленником Генриха.На улице Джиллиана с облегчением втянула в себя свежий воздух и стала пристально вглядываться в толпу, пришедшую полюбоваться на царственных новобрачных. Наконец чуть поодаль она отыскала глазами сэра Хэмфри: он держал в поводу ее лошадь. Недолго думая, Джиллиана беспечно выдернула руку у принца Райена и быстрыми шагами направилась к своему старому другу, безотчетно повинуясь желанию ощутить себя в безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108