При мысли о том, что он вскоре предстанет перед отцом, Джек съежился от страха. Но он не мог отступить, если не ради себя, то ради Онории. Пустив лошадь неторопливой рысью, Джек спустился с холма на дорогу. Как он и ожидал, у |парадного входа его встретил лакей в ливрее. Джек передал ему поводья и поднялся по широким мраморным ступеням.
Другой лакей стоял у массивных дубовых дверей.
— Я должен повидать Его Светлость, — коротко объяснил Джек.
— Позвольте вашу визитку, — лакей с едва скрываемой усмешкой разглядывал неказистый вид Джека.
— Он примет меня, — угрюмо сказал Джек. — Передайте ему, что блудный сын вернулся.
Глаза лакея расширились от изумления.
— Обождите здесь. Я посмотрю, принимает ли Его Светлость посетителей.
«По крайней мере, он не захлопнул дверь у меня под носом», — уныло подумал Джек.
После столь долгого отсутствия Джек уже не надеялся, что его здесь ждут.
Через несколько минут слуга вернулся.
— Его Светлость вскоре вас примет. Будьте так любезны, пройдите за мной в библиотеку.
— Я знаю, где это.
Джек прошел через холл и остановился в дверях библиотеки, разглядывая ее интерьер. Казалось, здесь все осталось по-прежнему. Те же самые дорогие, в тисненых кожаных переплетах книги, аккуратно расставленные на полках, те же бесценные картины итальянских художников, собранные в одном давнем путешествии по Европе, висящие на стенах. Он прошел через всю эту узкую длинную комнату, приблизился к окну и посмотрел на ухоженную клумбу перед входом в дом. То, что ничего не изменилось здесь, изумило его. Он почему-то ожидал, что все переменится тут, также, как изменился и он сам. Но все осталось прежним, и это пугало его. У Джека появилось ощущение, что время остановилось; или вернулось назад на одиннадцать лет.
Он подошел к длинному дубовому столу и провел рукой сбоку, в памятном месте, нащупав зарубки на дереве. Джек наклонился и всмотрелся в метки.
Д. Д. Г. Его инициалы, вырезанные им на столе, когда его заперли здесь в наказание за какой-то проступок. Но вместо того, чтобы углубиться в чтение латыни, он испортил мебель и заслужил за это новую кару. В то время ничто не имело для него значения, впрочем, как и сейчас. Прошлое изменить невозможно. Все, на что он мог надеяться в данный момент, что его отец соблаговолит оказать ему помощь на этот раз. Единственный раз в жизни.
Джек услышал вежливое покашливание за спи-' ной и обернулся. Лакей улыбнулся, как бы извиняясь за свое вторжение.
— Его Светлость примет вас в своем кабинете.
Джек кивнул и вышел за лакеем в коридор. Их шаги гулко разносились под сводами высокого потолка, когда они шли через холл, и Джек вздрагивал от этих мерных гнетущих звуков.
Мраморное великолепие холла, рассчитанное на то, чтобы произвести впечатление на гостей, всегда оказывало на Джека тягостное воздействие.
Лакей открыл перед ним дверь в кабинет, пригласив Джека пройти, и бесшумно закрыл за ним дверь.
Герцог Монингтон стоял, устремив свой взгляд в окно и заложив руки за спину. Невольно Джек почувствовал все то же двойственное ощущение страха и противоречия, как и в детстве. Сколько раз его отправляли сюда для объяснения своих поступков и ожидания возмездия? Сейчас он пришел сюда по этой же причине, но только вместо наказания он рассчитывал на благосклонность. Благосклонность человека, который редко жаловал его своей милостью. Герцог повернулся, и Джек застыл под его пристальным взглядом.
Приглушенное рычание достигло слуха Джека, и он, скосив глаза, увидел громадного мастиффа, стоящего у камина и глядящего на него с подозрением.
Наконец, герцог нарушил невыносимую тишину.
— Ты жив и здоров, как я вижу.
Джек пожал плечами. Он то же самое мог сказать и о своем отце. Его волосы стали белее, лицо изрезали морщины, но вид его внушал почтение и страх, как и прежде. Герцог проницательно сощурил глаза.
— Полагаю, что это не случайный визит. Какие трудности привели тебя сюда?
Джек вздрогнул, услышав эти слова, но решил не отступать.
— Я пришел сюда… не из-за себя, — выдавил он наконец. — У моего друга… неприятности. Я виноват в этом и… я хотел попросить вас… нуждаюсь в вашей помощи.
— Какого рода неприятности? Джек нервно глотнул.
— Кража. Но обвинение ложно. Это, скорей, семейный конфликт, — добавил он поспешно. — И краденое возвращено владельцу, но он не желает примирения.
Герцог прошел к письменному столу и сел, жестом указав Джеку на кресло рядом.
— Расскажи мне обо всем по порядку, — проговорил он устало.
Взглянув на отца, Джек вздохнул и начал повествование.
— Одна леди попросила меня помочь вернуть ей ожерелье, которое должно было перейти к ней, как часть наследства…
— У кого хранилось это ожерелье?
— У ее дяди.
— А ожерелье действительно принадлежит ей?
— Да. — Лицо Джека осветила слабая улыбка. — Ее отец сказал, что она получит это ожерелье после его смерти…
— Продолжай.
— Я нашел это ожерелье, но прежде, чем я смог передать его ей, ее дядя обнаружил пропажу. В отместку он поместил ее в приют для умалишенных.
— А где же скрывался ты в это время? Джек пропустил этот вопрос мимо ушей.
— Как только я узнал о случившемся, я пришел к ее дяде и вернул ему ожерелье, взяв с него обещание освободить ее. Но она до сих пор находится в этом чертовом приюте.
— Чем же я могу тебе помочь?
— Вы же знаете, что ваше весомое слово, сказанное нужному человеку, может освободить ее.
— Ты хочешь, чтобы я использовал свое влияние, чтобы освободить девушку, прибегшую к твоей помощи, чтобы украсть ожерелье, принадлежащее ей?
— Да. — Джек выдержал жесткий взгляд герцога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93